Шарлотта Бронте - Секрет (сборник)

Обязанность колотить детей за дурное поведение возложена на полковника О’Шонесси и его племянника Фогарти, что те и делают очень толково и старательно по поводу и без повода. Я забыла упомянуть, что у Брэнуэлла есть черная дубинка, которой он иногда лупит школьников, да еще как! На этом про детей пока все.

Еще среди наших островитян есть Бейнсы: три брата Т., Э., и Т., известные также под именами Толтол, Неднед (или иногда Крысн) и Томтом. Это самая шкодливая троица на свете. Тол примерно два фута от земли, Нед вполовину ниже брата, а рост Тома составляет три четверти от роста Неда. Тол носит адвокатскую мантию и большой парик до пят, в который закутывается целиком; Крысн щеголяет в куске дерюги, который подвязывает веревкой на шее и на ногах, так что торчат как будто уши и хвост; Том одет репортером.

С год назад, когда мы гуляли в одном из лесов великолепного поместья Стретфилдси [12] Стретфилдси — гемпширское поместье герцога Веллингтона. , у нас за спиной вдруг раздался тоненький голосок:

— Сегодня бушевала буря, теперь же лазурный небосвод сокрыт за темными тучами, и мрак озаряют лишь вспышки молний, подобные слову «месть» средь черных клубов ненависти, затмивших светлую зарю вигов! И я избран стать их мстителем! Да, эта рука (тут из листвы высунулась ручка чуть больше дюйма длиной) изольет возмездие вигов на главу сурового герцога, в чьих владениях я сейчас нахожусь. Я заставлю жестоковыйного гордеца склониться во прах! Да здравствует народовластие!

Зашуршав травой, которая была выше его макушки, злобное существо устремилось к воротам парка, однако здесь его ждала неодолимая преграда: привратником был старый солдат, прошедший с герцогом все войны и все сражения. Если бы он увидел Неда, то принял бы за крысу и поступил соответственно. Нед обернулся и, увидев нас, сказал:

— Маленькие королевы, вы откроете мне ворота?

Нам было интересно, чем закончится приключение, поэтому мы взяли Крысна и перебросили через высокую парковую стену, а затем постучали.

Маленькая королева:

— Пожалуйста, Ординарец, впусти нас.

Ординарец:

— Я должен прежде узнать, кто вы.

Маленькая королева:

— Мы маленькие королевы.

Ординарец:

— Так это вы? Тогда заходите.

С этими словами он распахнул ворота, и мы вошли. Крысн стремглав припустил в парк и едва избежал смерти под копытами гуляющего оленя. Впрочем, теперь перед ним была новая преграда: река, неспешно змеящаяся через парк. Крысн замер, вертя головой. За ним был высокий холм, покрытый густым лесом, откуда он только что вышел. Средь темно-зеленой листвы колыхались ветви пурпурных буков и покачивались кроны белого тополя. Вправо и влево тянулся великолепный парк, за которым лежали пространные угодья славного герцога, впереди высилась роскошная усадьба Стретфилдси, а прямо под ногами текла река. На противоположном берегу олень, склонив величавые рога, пил чистую воду из медленно катящегося потока. Соловей в ветвях молодого дуба у самой реки как раз обратил первые трели к молодой луне, бледным серебристым серпом встающей на востоке. Садящееся солнце заливало округу своим дивным сиянием, превращая все в расплавленное золото.

Казалось, будто Крысна тронула представшая ему восхитительная картина. Некоторое время он стоял неподвижно, затем встрепенулся и с криком: «Не робей, Крысн!» — прыгнул в реку. Переплыв ее, он выбрался на противоположный берег и с немыслимой быстротой пробежал через парк в дом, мигом одолел вестибюль, галерею, лестницу и оказался в герцогской библиотеке. Здесь никого не было, а на столе стояла чашка с водой. Крысн всыпал в нее что-то, от чего цвет воды не изменился, потом спрыгнул на пол и, подбежав к лежащей на ковре книге, спрятался за ней.

Тут в галерее послышался звук шагов. Дверь отворилась. Вошел высокий человек с видом и осанкой полководца, а следом второй — тоже высокий, но притом чрезвычайно дородный. Первый был герцог Веллингтон, второй — сэр Александр Хьюм. Герцог взял с полки книгу, сел, после чего между ним и доктором произошел следующий разговор:

Веллингтон:

— Хьюм, что вы думаете об «Истории Наполеона» Вальтера Скотта?

Хьюм:

— Желает ли ваша светлость, чтобы я принял в рассуждение, что сочинитель — штафирка?

Веллингтон:

— Да.

Хьюм:

— Что ж, я считаю, что для штафирки он пишет исключительно хорошо.

Веллингтон:

— Так вы полагаете, в этой книге есть что-то дельное?

Хьюм: