Альберт Мальц - Письмо с фермы

Мы все еще ничего не поняли. Но они нам не долго дали раздумывать. Сондегард подходит к машине с дубинкой в руках – и ветровое стекло вдребезги. Осколки так и посыпались, но хорошо хоть, что кроме Джеспера Петри никому не досталось. Одна стекляшка, круглая, как монета, так и врезалась ему в щеку. Тут все закричали в один голос: – Выходи из машины! Понравилось? – А один какой-то орет: – Слезоточивым газом их угостить! (У них даже бомбы были. Шериф дал.)

Джулиус одним прыжком из машины. Его не запугаешь. После войны он таким уважением у нас пользовался. Ему и не мерещилось, что такое может случиться. Я-то был умнее. Здорово перепугался.

По-моему, ты Джулиуса у нас не видал, он тогда был в поездке, выступал на митингах. Так вот, Джулиус, – большой, плечистый парень. Сейчас ему лет сорок пять. Когда он приехал с войны, Блэк-Рок так им гордился, что в честь него даже хотели назвать зал собраний легионеров. У него было две медали и личная благодарность от президента. Но Джулиус сказал – нет. Назовите, говорит, лучше «Форпост свободы». (Ну, об этом речь дальше будет.)

Джулиус прихрамывает на правую ногу, ему на войне четыре пальца оторвало снарядом. Ты не слыхал, как его папаша Эммет об этом рассказывает? Забавно! Эммет говорит: – Правительство дало Юлигусу (это он его так зовет) медаль в обмен на пальцы, а он, дурень, считает, что сделка не такая уж выгодная. – Для Эммета хуже войны ничего нет. Сам Джулиус теперь такого же мнения придерживается, а раньше смотрел на это по-другому.

Так вот, выскочил он из машины и хватает Сондегарда прямо за рубашку. – Ты что это, Пит, рехнулся, что ли?

Сондегард сплюнул табачную жвачку и говорит: – Мы, Джулиус, честные граждане Блэк-Рока, большевиков мы здесь больше не потерпим. Мы все входим в комитет по охране общественного спокойствия и нарушать законы не позволим. – Как тебе это нравится? – Некоторые из ваших фермеров, говорит, слоняются без дела, налогов не платят и долгов не отдают, да еще суются куда не следует, когда шериф исполняет свой долг. Нам ваш союз не нравится, мы его больше не потерпим.

– Вот оно что? – говорит Джулиус. – Ты, видно, закладными очень интересуешься, Пит. Поэтому тебе наш союз и не по нутру.

Тогда Сондегард толкнул Джулиуса и заорал на него во всю глотку: – Я с тобой, красная сволочь, спорить не буду! – кричит. – Мы вас заставим уважать закон.

– Как же это ты нас заставишь, Пит? – спрашивает Джулиус.

А тот говорит: – Вот как, – и дает два тумака Джулиусу. (Потом уж выяснилось, что он сломал ему шесть ребер.) А в придачу еще кулаком по шее. Джулиус так и рухнул наземь. Я думал – не выдержу. Вот взял бы и уложил на месте эту сволочь.

Джулиус – здоровый детина, а Сондегард еще здоровее. Фунтов двести шестьдесят весит – не меньше. Как дерево в три обхвата. Помню, раз он поспорил с Нильсоном, что с одного удара оглушит телку. И оглушил! Ударил ее в лоб. У телки ноги подогнулись, и конец – будто ее молотом стукнули.

Мы увидели, как он с Джулиусом обошелся, хотели было выскочить из машины, но тут кто-то выстрелил, а остальные двустволками в нас так и тычут. Ну, мы, конечно, дальше не полезли.

Сондегард, сволочь эдакая, подошел к Джулиусу и ударил его, лежачего, ногой в пах. Джулиус как закричит! Мне показалось, что это меня самого ударили. Но тут уж мы позабыли про их ружья. Будь они хоть с пулеметами – все равно. Кинулись в драку. Джеспер – и тот не отстал, а у самого кровь из щеки так и хлещет, будто свинью прирезали.

Но их трое-четверо против одного, да еще с дубинками. Кое-кто начал пальбу, хотя я думаю, это они больше, чтобы попугать нас, им самим тоже было не по себе. На убийство, верно, не сразу пойдешь.

Вот тут-то мне нос и изуродовали так, что ты меня теперь не узнаешь. Сарра говорит, что не нос, а молодая тыква. И по спине били, поэтому я и лежу вторую неделю, прохлаждаюсь, точно банкир какой-нибудь. Да тебе что рассказывать! Ты меня знаешь.

Потом всех нас повалили на землю и связали. У них были припасены мешки из-под картофеля, и этими мешками они головы нам накрыли. Кроме того, подожгли машину, а она принадлежала Курту Уоллесу, союз ее только на время взял. Подожгли, перевернули и свалили в канаву. Потом рассадили нас по машинам и повезли в Ист-Бриттерс в здание Легиона.

Дорогой меня не очень били. Только ругались на чем свет стоит. Я обозвал одного сволочью… а он меня по скуле ударил. После этого я держал язык за зубами, как и следовало с самого начала. К бутылкам они то и дело прикладывались. Да разве без виски на такую грязную работу пойдешь?