Исаак Башевис Зингер - Раскаявшийся

Да, я понимал все это, но в то же самое время дьявол шептал мне: «Это твой шанс. Не будь идиотом. Намекни ей, девчонка согласна. Другого случая просто не будет!»

Я сидел оглушенный тем драматическим поворотом, который сделала моя жизнь, раздираемый на части собственной нерешительностью. Я уничтожил все, что связывало меня с ложью, но сейчас ложь снова была во мне, и кто знает, какие радости она мне обещала. Нескольких случайно брошенных на колени девушки взглядов хватило, чтобы понять, какие удовольствия может доставить то, что покоится между ними. Но хватит ли мне времени? И грех не совершается в одну секунду. Пока мы говорили, уже пришло время завтрака. После Рима мы, возможно, уже не будем сидеть рядом. И она вряд ли захочет продолжать встречаться со мною в Израиле, где ее ждет жених-профессор. Внезапно я почувствовал себя героем и одновременно зрителем какого-то фильма или пьесы. Я сидел и не мог ничего предпринять. Мной завладел фатализм, ничего общего с верой не имевший. Отстраненный, но с проснувшимся любопытством, я наблюдал за тем, как режиссер этой драмы сводит, сообразно своему замыслу, все нити воедино.

Какое-то время Присцилла ничего не говорила, а потом спросила: «Почему вы не возьмете одеяло? Здесь холодно».

В тот же самый момент подошел стюард и спросил, не нужно ли мне одеяло. Я согласился, и через несколько секунд мои ноги уже были укрыты. Не помню, где — не в одном ли из ваших рассказов? — я прочел о человеке, который играл в шахматы со своей судьбою. Он делал ход, судьба отвечала ему другим, и так далее, до тех самых пор, пока человек не получил мат и фигуры не раскатились во все стороны. Разве это не ваш рассказ?

Представьте себе только. Я сижу там и спрашиваю себя: а что теперь? Какой делать ход? По натуре я не агрессивен. Другой на моем месте не стал бы долго думать, он просто взял бы ее за руку, а дальше все пошло бы своим ходом. Но такие вещи, слава Богу, не для меня. Меня останавливало чувство стыда, которое для любого настоящего еврея — моральная сила. Я не мог набраться наглости. Благодаря этому мне удалось избежать многих ловушек, но тогда мне казалось, что из-за своей скромности я теряю великолепный шанс.

Внезапно я почувствовал, как она запускает руку мне под одеяло. Наши пальцы сплелись, и началась старинная игра поглаживаний и ласк. После того как она сделала первый шаг, я осмелел. Моя ладонь скользнула по ее коленям, тем самым, что секундой раньше обещали все радости мира. Нет смысла говорить, что она не сопротивлялась. И в то же самое время я знал, что этой ночью на моем месте мог быть любой. Эта девушка исповедовала теорию, сообразно которой не следовало упускать никаких возможностей, или, по еврейской поговорке, «если на пользу, то хоть от казака».

Я уничтожил и растоптал не только свое мнимое раскаяние, не только новый образ жизни и все важнейшие решения, но и свою мужскую гордость. Я ласкал женщину, которая предлагала себя первому встречному. Когда я мял ее одежду, то с насмешливой жалостью думал о Билле, который ждал в Иерусалиме свою «партнершу» и планировал создать с ней семью. Тора предупреждает евреев, что, где бы они ни жили, Бог отыщет их и вернет в страну предков. Да, Бог сдержал свое обещание, но кого он возвращал? Он изгнал одних грешников, а возвращал других, еще больших.

Таков был ход моих мыслей, но делал я нечто совсем иное. Скажу вам честно: согрешить в самолете очень сложно. Мимо постоянно проходят другие пассажиры, не спят стюардессы, свет хотя и слабый, но все же горит. Я чувствовал не только желание, но и отвращение. Современная женщина, как это ни странно, хотя и готова к любым приключениям, но при этом одевается таким образом, что приходится прикладывать огромные усилия, чтобы добраться до заветного места. Желание казаться изящной сильнее тяги ко греху. Мы долго возились подобным образом, и в то же время мы оба боялись, что кто-нибудь заметит, чем мы занимаемся, и устроит скандал. Дух зла, или сатана, по-видимому, решил доказать Небесам, что мои покаяния и обещания были ложью, вот только удовлетворение моих желаний в его планы не входило. Так бывает всегда со всеми страстями. Самое важное в них — предвкушение. И в сексе, и в ограблении, и в убийстве, и в жажде мести, и в стремлении к славе — всюду одно и то же. Результаты всегда разочаровывают. Но вам ли этого не знать.

Уже поздно, и, пожалуй, я не успею рассказать вам всю историю сегодня, но кое-что еще скажу.

После того как мы поняли, что ничего у нас не получится, мы сидели, как две наказанные собаки, стесняясь взглянуть друг на друга. По крайней мере, так чувствовал себя я. В самолете началось какое-то движение. Наступал день. Солнце поднималось из-за моря, сияющее и умытое. На фоне его величия я чувствовал собственную незначительность. Оно озаряло планеты, побуждало злаки расти, давало жизнь бесчисленным тварям, делая это с чистотой и божественным спокойствием, в то время как я пытался получить сомнительное удовольствие и потерпел в этом крах. Мое путешествие утратило всякий смысл, как и все, к чему я прикасался.