Эмиль Золя - Истина

— Ты воспользуешься тѣми свѣдѣніями, которыя онъ тебѣ сообщилъ?

— Нѣтъ, едва ли. Я сообщу о нихъ Дельбо, но я увѣренъ, что онъ рѣшится дѣйствовать лишь на основаніи неоспоримыхъ уликъ. Бѣдный нашъ Симонъ! Я потерялъ надежду дожить до того дня, когда его вполнѣ оправдаютъ!

Но внезапно выяснился новый фактъ, на который друзья Симона напрасно надѣялись всѣ эти годы. Дельбо не желалъ воспользоваться сообщеніями брата Горгія; онъ направилъ все свое вниманіе на врача Бошана, который былъ присяжнымъ во время второго процесса Симона, въ Розанѣ; бывшій президентъ Граньонъ сдѣлалъ присяжнымъ и на этотъ разъ незаконное сообщеніе, и Дельбо зналъ, что Бошанъ мучился угрызеніями совѣсти. Адвокатъ съ неутомимымъ терпѣніемъ слѣдилъ за этимъ человѣкомъ, допрашивалъ его, устроилъ за нимъ постоянный надзоръ; онъ зналъ, что жена Бошана, извѣстная ханжа, удерживала мужа отъ раскрытія истины; а такъ какъ она постоянно хворала, то онъ боялся ускорить ея кончину своими разоблаченіями, которыя бы вызвали цѣлый скандалъ между клерикалами. Вдругъ Дельбо узналъ, что эта женщина умерла. Тогда онъ ухитрился познакомиться съ докторомъ Бошанъ и склонилъ этого человѣка, измученнаго угрызеніями совѣсти, открыть всю правду; онъ получилъ отъ него письменное заявленіе, въ которомъ говорилось, что Граньонъ показывалъ присяжнымъ подложную исповѣдь рабочаго, сочиненную сестрой милосердія, въ которой тотъ признавался, будто бы сдѣлалъ одному учителю въ Мальбуа фальшивый штемпель школы братьевъ. Докторъ Бошанъ удостовѣрялъ, что этотъ именно документъ склонилъ его и другихъ присяжныхъ обвинить Симона, котораго, по ходу судебнаго процесса, они готовы были оправдать.

Когда Дельбо удалось добыть этотъ важный документъ, онъ не сразу его представилъ въ судъ, а постарался добиться и отъ другихъ присяжныхъ удостовѣренія, что Граньонъ и имъ показывалъ подложную исповѣдь рабочаго. Получивъ такія важныя доказательства, онъ могъ приступить къ объясненію дѣла, хотя главный виновникъ, прежній предсѣдатель суда Граньонъ, два раза обманувшій присяжныхъ, уже отошелъ въ вѣчность. Онъ умеръ отъ угрызеній совѣсти, совершенно утративъ свое обычное веселое настроеніе духа; въ послѣднее время на него страшно было смотрѣть, — до того онъ опустился подъ вліяніемъ душевныхъ мукъ. Смерть Граньона отчасти, вѣроятно, побудила доктора Бошанъ открыть истину. Маркъ и Давидъ уже давно были убѣждены въ томъ, что дѣло Симона разъяснится, какъ только исчезнутъ нѣкоторыя личности, заинтересованныя въ этомъ процессѣ. Умеръ бывшій слѣдственный судья Дэ; прежній прокуроръ Рауль де-ла Биссоньеръ находился въ отставкѣ, получивъ хорошую пенсію и орденъ. Въ Розанѣ медленно умиралъ бывшій предсѣдатель суда Гюбаръ, на рукахъ духовнаго отца и служанки; прокуроръ Покаръ оставилъ свою должность и переѣхалъ въ Римъ, гдѣ получилъ какое-то таинственное назначеніе юридическаго совѣтника. Въ Бомонѣ перемѣнился почти весь составъ чиновничьяго и учительскаго персонала; другія личности исполняли роли Лемарруа, Марсильи, Энбиза, Бержеро, Форба и Морезена. Непосредственные сообщники преступленія — отецъ Филибенъ и братъ Фульгентій — тоже исчезли со сцены: одинъ умеръ, а другой куда-то скрылся. Оставался одинъ только отецъ Крабо, но онъ совершенно удалился отъ мірскихъ дѣлъ и замкнулся въ кельѣ, гдѣ предался покаянію и искупленію грѣховъ.

Среди обновленной общественной жизни и совершенно измѣнившагося политическаго строя, когда умолкли всѣ прежнія страсти, Дельбо, наконецъ, рѣшился энергично взяться за дѣло, основывая свое ходатайство на тѣхъ документахъ, которые ему удалось добыть. Онъ занималъ теперь выдающееся мѣсто въ палатѣ и могъ лично обратиться къ министру юстиціи, склонивъ его на немедленный пересмотръ дѣла. Министръ придалъ этому дѣлу чисто юридическій характеръ, не желая затѣвать новаго процесса, который бы снова возбудилъ страсти и обострилъ отношенія. Дѣло Симона было теперь почти совершенно забыто, и кассаціонный судъ, быстро произведя дознаніе, отмѣнилъ рѣшеніе розанскаго суда, не назначивъ, однако, новаго разбирательства этого дѣла. Симонъ былъ оправданъ уже тѣмъ, что противъ него не было начато новаго процесса; кассаціонный судъ въ нѣсколькихъ фразахъ уничтожилъ его вину и возстановилъ торжество справедливости. Такимъ образомъ просто и ясно была доказана невинность Симона, и правда наконецъ возсіяла въ полномъ блескѣ, послѣ столькихъ лѣтъ возмутительной несправедливости и нескончаемой лжи.