Вальтер Скотт: Пуритане. Легенда о Монтрозе

Европейская аристократия рассматривала свою политическую власть и сословные привилегии как наследство предков, которые в давнее время, покорив более слабые племена и народы, превратили их в бесправных крепостных. Эту точку зрения приняли и те, кто восставал против феодальных порядков и социальной несправедливости. Борьбой покоренных с покорителями объясняли многовековую борьбу за свободу — бесчисленные восстания, гражданские войны и революции, происходившие во всех странах Европы. Только что закончившаяся французская революция тоже рассматривалась как восстание против древнего германского владычества «свободной» когда-то Галлии. Как шотландский патриот и проницательный историк, Скотт сочувствовал идеям, вдохновлявшим французскую революцию 1789 года, хотя и был убежденным консерватором-тори. Он стоял на стороне английской революции XVII века. Защитников старой королевской династии Стюартов, осуществлявшей волю английской знати, он иногда изображал с сочувствием и симпатией, которую вызывал у него всякий самозабвенный героический акт, но отлично понимал, всю обреченность безнадежного и вредного для страны сопротивления идеям революции. И все же он боялся революционных методов борьбы, полагая, что медленное нравственное, а вместе с ним и общественное развитие может привести человечество к конечному благополучию.

Почти в каждом его романе поднимаются проблемы социальной несправедливости, национальной и классовой борьбы. Вальтер Скотт с удивительной для его времени глубиной понял и выявил причины и формы социальных конфликтов, волновавших тогда Европу. Экономическая, политическая, нравственная и бытовая стороны бесчисленных революций и гражданских войн показаны им с пониманием и отчетливостью, определившими феноменальный успех его романов.

И еще одна идея, тоже связанная с французской революцией и сыгравшая решающую роль в мировоззрении и творчестве Вальтера Скотта, — идея исторической закономерности.

Скотт был уверен в том, что история развивается по своим особым законам, что человечество не отдано во власть случая, абсурда, неизбывного зла. Нравственное чувство, чувство справедливости, долга, присущее каждому человеку, свидетельствует, по ею мнению, о том, что и история человечества движется по путям справедливости, как бы чудовищны ни были отклонения от нее в различных социальных средах и обстоятельствах. Понятие истории неотделимо для Скотта от понятия нравственности. Как историк большого плана, он знает, что после ожесточенных боев общество приходит к временному затишью и примирению, чтобы тотчас же вступить в новую фазу борьбы, которая сквозь все неудачи и победы когда-нибудь приведет его к более совершенному нравственному состоянию. Эта идея лежит в основе романа «Пуритане».

В 1679 году в Шотландии произошло восстание, вызванное преследованиями, которым подвергались те, кто объединен в романе под названием пуритан. Восстание было быстро подавлено, а через десять лет в Англии совершилась новая революция. События 1679 года отошли в прошлое, и в 1816 году, когда Скотт писал свой роман, никто не вспоминал ни восстание, ни битву пуритан и роялистов на Босуэлском мосту. Но мысль Скотта возвращалась к позабытому прошлому, потому что все же оставались побудительные причины этой борьбы: общественная несправедливость, принявшая новые формы, и противоречия, раздиравшие общество. Во времена Скотта от голода гибли тысячи людей, и на костях умерших — рабочих и крестьян — возникали колоссальные богатства, английская «свобода» и английское «благополучие». «Обращение вспять» для Скотта не было ни оправданием прошлого, ни бегством от действительности; он хотел найти в истории некое поучение, необходимое для дальнейшего движения вперед.

Чтобы изобразить это восстание, Скотт должен был показать основные его силы: наиболее непримиримую, фанатичную и радикальную группу «протестующих»; группу «умеренных» — «резолюционистов», кое-как принявших сторону Карла II; дворян, преданных «старому порядку», вроде леди Белленден, ярых роялистов, вроде Клеверхауза, и всю массу крестьян, торговцев, помещиков, дворян, вовлеченных в восстание своими убеждениями, обстоятельствами бурной эпохи или материальной зависимостью от той или иной партии.

Для решения столь трудных вопросов нужно было выработать особую художественную методологию. Между тем во времена Скотта самый жанр исторического романа вызывал сомнения и споры.