Чжоу Ли-бо - Ураган

Послушно отогрев руки, невеста спрыгнула наконец с телеги.

— Что ты делаешь? — закричала старуха Сунь. — Не становись на землю, становись на цыновку, на цыновку становись!

Лю Гуй-лань только сейчас заметила, что от телеги через весь двор до самой двери дома были разостланы цыновки.

Как только она сделала несколько шагов, раздались крики:

— Председатель Го, председатель Го пришел!

Сердце Лю Гуй-лань радостно затрепетало, но, взглянув на Го Цюань-хая, она обомлела. На нем было новое драповое пальто и черная фетровая шляпа. Все это разыскал у кого-то для свадьбы старик Сунь. Поверх пальто крест на крест жених был перевязан шелковой лентой, такой же красной, как его лицо.

— Смотри-ка! — закричали гости. — Жених-то как покраснел! Еще больше невесты стыдится!

Жениха и невесту подвели к установленному посредине двора жертвенному столу, на котором в пяти блюдечках, расписанных красными разводами, лежали свиная печенка, свиное сердце, капуста, лапша и свежая рыба. Блюдца были расставлены в форме цветка сливы. На каждом блюдце красовался, кроме того, большой цветок, искусно вырезанный из красной бумаги. В деревянный ящик, до краев наполненный мелким зерном гаоляна, были воткнуты тонкие курительные палочки, испускающие благовоние.

Жениха и невесту поставили рядом лицом к воротам.

Смолкшие было разговоры опять возобновились. Старались говорить тихо, но так как говорили все разом, двор наполнился гулом.

— Ты только посмотри, что за цветы у нее на туфлях. Других таких туфель и не сыщешь!

— А красная куртка!

— Это с плеча помещичьей снохи. Широкая какая! И как это только Лю Гуй-лань по своей фигуре приладила!

— На то она и первая рукодельница в деревне.

— Она и оконные цветы вырезать большая мастерица, и всякую другую работу умеет делать.

— Старые люди говорят, что по обычаю невеста должна быть одета во все красное, иначе жизнь ее будет несчастной.

— Чего ж тянут-то? — спросил кто-то со вздохом.

— Свадебный обряд полагается начинать в полночь.

— Мало ли что полагается! Если полуночи ждать, невеста себе руки и ноги отморозит. Холод-то какой…

Старик Сунь, у которого не только замерзли ноги, но и разыгрался на морозе аппетит, заторопил:

— Пора приступать! Чем раньше управимся со свадьбой, тем скорее сын родится! Музыканты, начинайте!

Сопровождаемые оглушительным ревом труб, Го Цюань-хай и Лю Гуй-лань направились по цыновкам к дому. Группа молодых женщин поджидала их у дверей.

— Поглядим, поглядим, какой она ногой переступит порог, левой или правой.

— А что это означает?

— Если переступит правой, то первый ребенок у нее будет девочка, а если левой — обязательно сын…

Оттого ли, что было холодно и она сильно замерзла, или же по какой-то другой причине, но Лю Гуй-лань плохо понимала в этот миг, что творилось вокруг. Переступая порог, она слышала предостерегающие крики женщин: «Левую прежде ставь, левую!», но она так и не сообразила, чего от нее хотят, и не помнила, как очутилась в комнате.

Старуха Сунь кинула под ноги невесте мешок с зерном гаоляна:

— Полезай на кан, только прежде на мешок становись. Жених! Ты тоже иди сюда, к невесте.

Новобрачные сели рядом на кан, подвернув под себя ноги. Над их головами был растянут шелковый полог цвета огня.

Подошла молодая женщина с гребнем в руках и начала расчесывать невесте волосы.

Лю Гуй-лань отогрелась и почувствовала себя бодрее. Вспомнив все наставления старухи Сунь, она невольно улыбнулась и с любопытством огляделась вокруг.

Комната была убрана заботливыми руками вдовы Чжао. Под самым потолком висела большая лампа. На столе горели две толстые свечи красного воска, стояли чашечки и чайники, увитые красной бумажной бахромой.

На западной стене, где прежде обычно помещались таблицы предков, висели большие портреты Мао Цзе-дуна, Чжу Дэ и Линь Бяо, а сбоку от портретов на продольных красных полотнах Сяо Сян в честь новобрачных написал такие пожелания:

— Поклонитесь же друг другу… без этого и свадьба за свадьбу не считается… — услышала Лю Гуй-лань шепот старухи Сунь.

Еле сдерживая улыбку, невеста отвесила жениху низкий поклон.

Дом наполнился веселой свадебной музыкой. Старуха Сунь вышла и сейчас же вернулась с двумя чарками водки. Одну она поднесла Го Цюань-хаю, другую — Лю Гуй-лань и велела им отпить по глотку, после чего она заставила их обменяться чарками и выпить все до дна.