Даниэль Дефо - Жизнь и приключения Робинзона Крузо

Капитанъ былъ въ отчаяніи, видя, что они уѣдутъ совсѣмъ; но я придумалъ хитрость, посредствомъ которой намъ удалось остановить бунтовщиковъ. Я приказалъ штурману и Пятницѣ обойти заливъ, находившійся близъ моего жилища, и идти въ ту сторону, гдѣ я спасъ жизнь моему Пятницѣ. Они должны были на всякомъ холмѣ, который имъ попадется на пути, громко кричать, какъ будто бы они были товарищи пріѣхавшихъ и стараться заманить бунтовщиковъ въ глубину острова.

Бунтовщики сѣли уже въ шлюпку и готовы были плыть, какъ вдругъ услыхали въ лѣсу крикъ. Тогда они вышли на берегъ и отправились въ ту сторону, откуда послышался этотъ крикъ. Пройдя нѣсколько сажень, они подошли къ заливу, который былъ довольно глубокъ и далеко вдавался въ землю. Тогда они велѣли подъѣхать къ нимъ своей шлюпкѣ, чтобы перевезти ихъ на другую сторону залива. Я это предвидѣлъ и желалъ этого. Переѣхавъ на другую сторону, они оставили шлюпку на якорѣ и при ней двухъ матросовъ, а сами пошли въ лѣсъ. Мнѣ только это и нужно было. Оставивъ штурмана и Пятницу продолжать порученное имъ дѣло, я взялъ съ собою всѣхъ оставшихся при мнѣ товарищей и сдѣлалъ быстрый обходъ на другую сторону залива. Мы подошли довольно близко къ шлюпкѣ, въ которой находился только одинъ матросъ, а другой спалъ на берегу. Капитанъ стремительно бросился на спящаго и прикладомъ ружья убилъ его; потомъ, обратясь къ другому, находившемуся въ лодкѣ, приказывалъ ему сдаться. Матросъ безпрекословно исполнилъ приказаніе капитана. Это былъ одинъ изъ тѣхъ троихъ, въ благонамѣренности которыхъ капитанъ не сомнѣвался. Онъ съ радостію присоединился къ намъ и служилъ нахъ вѣрно.

Въ это время Пятница и штурманъ дѣлали свое дѣло, какъ нельзя быть лучше. Они на каждомъ холмѣ кричали и отвѣчали на крики матросовъ, и такимъ образомъ заманили непріятелей въ самую чащу лѣса, откуда они никакъ не могли выбраться ближе сумерокъ. Наконецъ Пятница и штурманъ возвратились ко мнѣ чрезвычайно усталые; впрочемъ они успѣли довольно отдохнуть до того времени, въ которое я предполагалъ сдѣлать аттаку.

Было уже очень темно, когда бунтовщики пришли изъ лѣсу на берегъ. Нельзя выразить того изумленія, въ которомъ находились мятежники, видя, что шлюпка ихъ, по случаю отлива, лежитъ на пескѣ и нѣтъ двухъ матросовъ, оставленныхъ при ней. Они думали, что находятся на очарованномъ островѣ, ходили безъ всякой цѣли то туда, то сюда, какъ обезумленные, и ломали свои руки.

Всѣ мои сотоварищи изъявили желаніе тотчасъ же напасть на нихъ, но я хотѣлъ ихъ взять болѣе выгоднымъ манеромъ такъ, чтобъ сохранить жизнь большей части изъ нихъ, и не потерять ни одного изъ своихъ. Въ это время самый главный бунтовщикъ, боцманъ, въ сопровожденіи двухъ матросовъ, пошелъ въ ту сторону, гдѣ находился въ засадѣ капитанъ, который, допустивъ къ себѣ на нѣсколько шаговъ своего непримиримаго врага, выстрѣлилъ и убилъ его. Одинъ изъ матросовь былъ сильно раненъ въ животъ и черезъ нѣсколько минутъ умеръ, а другой спасся бѣгствомъ.

Въ слѣдъ за этимъ выстрѣломъ, я быстро подошелъ къ остававшимся бунтовщикамъ со всею своею арміею, состоявшую изъ восьми человѣкъ. Ночь была темная и имъ невозможно было узнать, въ какомъ числѣ находились мы. Я приказалъ тому матросу, котораго мы взяли въ плѣнъ изъ шлюпки, чтобы онъ назвалъ поименно всѣхъ оставшихся бунтовщиковъ и узналъ бы, хотятъ ли они сдаться или лишиться жизни. Они согласились безпрекословно сдаться, чего и нужно было ожидать.

Капитанъ обѣщалъ всѣмъ прощеніе, кромѣ Аткинса. Всѣ они, казалось, раскаялись и съ покорностію просили пощадить ихъ жизнь. Онъ отвѣчалъ имъ, что они не его плѣнники, но губернатора острова, отъ котораго зависитъ все. Онъ можетъ пощадить васъ, умертвить или отослать въ Англію и предать васъ въ руки правосудію. Что же касается до Аткинса, то я имѣю отъ губирнатора особое предписаніе и совѣтую ему готовиться къ смерти, потому что ему назначена висѣлица. Аткинсъ, упавъ на колѣни, съ покорностію просилъ исходатайствовать ему прощеніе отъ. губернатора, а прочіе умоляли, чтобы ихъ не отсылали въ Англію.

Чтобы привести въ большое заблужденіе заговорщиковъ, я отошелъ отъ нихъ въ сторону и велѣлъ позвать къ себѣ капитана. Находившійся недалеко отъ меня штурманъ громко закричалъ; капитанъ! господинъ губернаторъ желаетъ. говорить съ вами. — Скажи его сіятельству, отвѣчалъ капитанъ, что я сейчасъ явлюсь къ нему.

Когда пришелъ ко мнѣ капитанъ, я сталъ съ нимъ совѣтоваться о томъ, какъ завладѣть кораблемъ. По общему нашему согласію, мы положили: взять Аткинса съ двумя наиболѣе преступными матросами и раздѣлить плѣнныхъ на двѣ части, изъ которыхъ одну помѣстить въ гротѣ, а другую въ моемъ загородномъ домѣ. Все это и было такъ сдѣлано. Теперь участь плѣнныхъ зависѣла оттого, какъ она будутъ вести себя. Капитанъ, желая узнать ихъ мысли, говорилъ имъ объ ихъ худомъ поступкѣ противъ него, о той несчастной участи, въ которую они впали, и наконецъ о томъ, что губернаторъ острова можетъ отослать ихъ въ Англію гдѣ ихъ непремѣнно повѣсятъ. Впрочемъ, прибавилъ онъ, если вы дадите мнѣ честное слово, что останитесь мнѣ вѣрными и поможете овладѣть кораблемъ, то губернаторъ формально испроситъ вамъ полное прощеніе. Они упали на колѣни и клялись ему, что будутъ вѣрны ему до послѣдней капли крови и считаютъ его отцемъ своимъ, спасшимъ ихъ жизнь.