Шолом Алейхем: Иосиф (Рассказ джентльмена)

Можете смеяться надо мной, можете посвятить мне фельетон и даже написать книгу, если хотите. Говорю вам заранее, я вас не боюсь, потому что я, видите ли, не из пугливых. Меня не очень-то испугает писатель, я не сробею перед доктором, не растеряюсь перед адвокатом и не растаю от восторга, когда мне сообщат, что такой-то учится на инженера. Я и сам, если хотите знать, учился когда-то в гимназии. Правда, окончить гимназию мне не удалось; вышла история с девушкой.

Влюбилась в меня девушка (я, видите ли, всегда был недурен собой) и заявила, что если я ее не возьму, она примет яд. А мне так же хотелось жениться на ней, как вам. Она, понимаете ли, была у меня не единственная. Однако зашло у нас с ней слишком далеко, и тогда вмешался ее брат, провизор. Он пообещал мне, что, если его сестра отравится, он меня обольет – он уж знает чем… И я вынужден был жениться на ней и года три промаяться. Она требовала от меня только двух вещей – чтобы я сидел дома и чтобы не заглядывался на других женщин… Как вам это нравится? Ну, что я могу поделать, если бог одарил меня такой внешностью, что все женщины и все девушки помирают по мне. Думаете, почему? Так просто. Любят – и только. Куда бы я ни пришел, куда бы ни приехал, на меня сразу набрасываются, точно пчелы. Сваты прямо голову мне сгрызли. Почему, думаете? Я, видите ли, молодой человек из современных, недурен собой, здоров, пользуюсь хорошей репутацией, порядочно зарабатываю, деньги для меня – тьфу! и тому подобное. Вот почему они и сулят мне золотые горы. Я, конечно, отмахиваюсь. Отвяжитесь, говорю, я уже один раз ошпарился. А они свое: «Да что с вами станется, если поглядите еще одну невесту?» Ну кто же откажется от такой штуки! Вот я и смотрю невест, а невесты – меня. Ссорятся из-за меня, прямо на шею вешаются, честное слово. Всем я желанен, ну, буквально всем. Но что мне с того, что они меня желают, если я их не желаю. А ту, о которой я мечтаю, никто не знает, кроме меня. И это вот мое больное место, и об этом я как раз хочу вам рассказать. Но прошу вас, пусть это останется между нами. Я не о себе забочусь – я ведь сказал, что писаний ваших не боюсь, – но вообще к чему это?… Вот вам, значит, мое вступление, а теперь и самую историю изложу.

Вы сами, конечно, понимаете, что я не стану рассказывать вам, кто она и откуда. Женщина она, девушка, и весьма красивая девушка, бедна, правда, горемычная сирота. Живет с матерью, молодой вдовой; эта тоже весьма недурна. Содержат еврейскую ресторацию – кошерная пища. А я, должны вы знать, хотя и из современных, порядочно зарабатываю, деньги для меня – тьфу! и тому подобное, кушаю все же кошерное. Не потому, что я уж такой праведник и боюсь свиного уха, но просто оберегаю свой желудок – это во-первых, а во-вторых, еврейские блюда просто вкуснее…

Итак, значит, она содержит ресторацию, вдова эта; сама варит, сама жарит. А дочь ее подает к столу. Но как там готовят! Как подают! Все блестит, говорю я вам, все поет, все играет. Кушать там – истинное наслаждение. Собственно не так уж еда, как мамаша и ее дочка; одна прелестней другой. Посмотрели бы вы эту вдовушку! Стоит у печки, варит, жарит, и так свежа, так чиста! Лицо – белее снега! Ручки – золото! Глаза – огонь! Уверяю вас, в нее еще тоже можно влюбиться. Теперь представьте себе ее дочку. Не знаю, разбираетесь ли вы в таких вопросах, – я говорю о женской красоте. Личико – кровь с молоком, щеки – пышечки, глаза – вишенки, волосы – шелк, зубки – жемчуг, шейка – алебастр, ручки – каждый пальчик расцеловал бы, верхняя губка слегка вздернута, как у ребенка. Видали вы что-нибудь подобное? Одним словом, все, все в ней изящное, точеное, ну, прямо модель для выставки. Будто говорит вам: «Любуйтесь! Сходите с ума!» А улыбка, смех, ямочки на щеках! Только за одно это отдал бы все! Когда она смеется, смеется все вокруг: смеетесь вы, столы, стулья, стены смеются. Весь мир смеется! Вот какой у нее смех! Попробуйте – поглядите на нее и не влюбитесь!

Одним словом, чего тут долго тянуть? Почти с первого обеда я почувствовал, что спекся. Спекся – и кончено! Хотя вы сами уж должны понять, что девица для меня – не бог весть какое событие. А в «любовь», «романы» и всякие такие штуки я вообще никогда не верил. Так просто, приударить – почему нет? Но стреляться из-за этого – фи! Это – для гимназиста шестого класса, не для мужчины. Не так ли?