Фредерик Марриет - Пират

Настало время обеда, и капитан спустился в каюту, где занял свое место за столом рядом с Франсиско, обедавшим молча. Ярость Каина улеглась, и доброе чувство к Франсиско, заглушенное было ссорой, возникло в нем снова. Раз или два он пытался втянуть юношу в разговор, но без успеха. В это время раздался голос марсового:

— Паруса на горизонте!

— Слава Богу! Это он! — воскликнул капитан, вскакивая, но сдержался и снова уселся на свое место.

Франсиско закрыл глаза руками и оперся локтями на стол.

— Большой корабль, сэр! Можно рассмотреть его до второй реи марсовых парусов, — произнес Хокхерст, заглядывая в окно каюты.

Капитан поспешно глотнул вина, бросил взгляд на Франсиско, как бы говоря: «Попробуй только помешать мне!», и побежал на палубу.

— Быстро наверх, ребятки! — закричал капитан, посмотрев несколько секунд в подзорную трубу на появившееся судно. — Теперь он наш. Убрать тенты! Поднять якорь! На том судне больше серебра, чем могут вместить ваши сундуки, а святые в церквах на Гоа немного подождут других золотых подсвечников!

В одно мгновение люди пришли в движение. Все, взявшись за якорный канат, быстро подтянули якорь к бугу, и уже через две минуты «Эвенджер» взял курс наперерез несчастному кораблю. Дул свежий бриз, и шхуна стремительно, словно дельфин, мчалась по ровной морской глади. Через час стал отчетливо виден весь корпус корабля, но солнце склонилось уже к горизонту, и, прежде чем удалось определить его боевую мощь, наступили сумерки. Заметили ли на судне пиратскую шхуну или нет, установить не удавалось, но как бы то ни было, курс его не изменился. Поэтому пираты решили, что их шхуне не придали никакого значения, даже если ее и заметили.

Теперь на борту «Эвенджера» никто не болтался вразвалку. Большую пушку на палубе расчехлили, бортовые подготовили к заряжанию, подняв к ним заряды из погреба, и со всей старательностью, как на военном корабле, все подготовились к сражению. Корабль находился в поле зрения, капитан цепко следил за ним в подзорную трубу. Еще через час шхуна приблизилась к кораблю на расстояние, с которого долетал человеческий голос, и несколько сбросила ход. Каин, стоя на юте, в рупор обратился по-английски к находившимся на корабле. Ответ прозвучал на португальском языке.

— Ложитесь в дрейф или будете отправлены на дно! — приказал Каин по-португальски.

Неожиданный огонь из бортовых пушек и мощный залп из мушкетов явились решительным ответом португальцев. Но прицелы на пушках были поставлены слишком высоко, и ядра не попали в низкосидящий корпус шхуны. И все же они не промахнулись: на «Эвенджере» рухнула фок-стеньга, разбило гафель главной мачты, и с грохотом обрушилась на палубу значительная часть стоячего и бегучего такелажа. Залп из мушкетов также был удачным: три пирата получили более или менее тяжелые ранения.

— Неплохо, господин португалец! — воскликнул Хокхерст. — Порох помог вам больше, чем ваши святые! Я не ожидал, что вы поднимете такой шум!

— Они дорого заплатят за это, — холодно произнес Каин, все еще находясь на своем опасном месте.

— Кровь за кровь! Я хочу отомстить еще сегодня! — вскричал второй боцман, заметив струйку крови, вытекавшую из раны на руке и стекавшую по пальцам. — Перевяжи-ка меня моим носовым платком, Билл!

Между тем Каин отдал приказ канонирам, и шхуна ответила таким же залпом, какой получила.

— Тоже подействовало, ребятки! Теперь право на борт! Развернуть корабль, Хокхерст! Нам нельзя больше терять людей!

Шхуна развернулась и стала удаляться от своего противника, заходя в то же время к нему в корму. Португальцы подумали, что шхуна, встретив их неожиданное сопротивление, отказалась от нападения, и издали громкий радостный клич.

— Это будет последняя радость в вашей жизни! — заметил с издевкой в голосе Каин.

Спустя некоторое время шхуна отдалилась от корабля уже на целую милю.

— А теперь, Хокхерст, разверните и остановите шхуну! Канониров к большой пушке! И глядите, чтобы каждый выстрел попадал в цель! А другие пусть исправят фок-стеньгу, гафель и установят такелаж!

Носовая часть шхуны находилась теперь как раз напротив кормы противника. Длинная тридцатидвухфунтовая пушка тут же открыла огонь, и каждое ядро, взламывая корпус португальского судна, все сметало на своем пути. Напрасно корабль пытался изменить направление движения и развернуться к шхуне бортом, где у него стояли пушки. На некоторое время пираты прекратили разрушительный обстрел, чтобы отойти от противника на безопасное для себя расстояние, и после этого огонь тридцатидвухфунтовой пушки стал решающим. Судьба корабля была в руках пиратов, но пощады, как можно было ожидать, не последовало. Три часа продолжался убийственный огонь, пока латунная пушка не раскалилась, и капитан Каин отдал приказ прекратить обстрел. Увидеть, отказался ли корабль от сопротивления или нет, возможности не было, поскольку в наступившей темноте вообще ничего нельзя было различить. В то время, когда длинная пушка вела стрельбу, фок-стеньга, гафель и весь такелаж были установлены заново. До наступления утра шхуна шла на безопасном удалении в кильватере корабля.