Рабиндранат Тагор - Крушение

Размышления Онноды-бабу были прерваны приходом Нолинакхи. С тех пор, как они расстались, не прошло и нескольких часов, и потому его появление озадачило Онноду-бабу.

«Должно быть, Нолинакха сильно влюблен в Хем», — усмехнулся он про себя.

Пока он придумывал предлог, как устроить встречу молодых людей, а самому удалиться, Нолинакха сказал:

— Как вы знаете, Оннода-бабу, предполагается мой брак с вашей дочерью. Но я хотел бы сначала поговорить с вами.

— Прекрасно! — воскликнул Оннода-бабу. — Слушаю вас.

— Вам неизвестно одно: я уже был однажды женат.

— Я это знаю, но…

— Это для меня новость! В таком случае вы считаете, что жена моя умерла… Однако быть вполне уверенным нельзя. Я лично убежден, что она жива.

— Молю всевышнего, чтобы это было так! — воскликнул Оннода-бабу. — Хем, Хем! — позвал об дочь.

— Что случилось, отец? — спросила, входя в комнату, Хемнолини.

— В письме, которое написал тебе Ромеш, имеется часть…

— Нолинакха-бабу должен ознакомиться с ним целиком, — сказала Хемнолини и, отдав письмо, вышла из комнаты.

Закончив чтение, Нолинакха был не в состоянии вымолвить ни слова.

— Такие печальные совпадения случаются редко, — нарушил молчание Оннода-бабу. — Конечно, письмо это причинило вам боль. Но было бы нечестно с нашей стороны скрывать его от вас.

Нолинакха продолжал молчать. Немного погодя он поднялся и простился. Покидая дом Онноды-бабу, он заметил на северной веранде Хемнолини. Девушка стояла неподвижная, спокойная, а между тем в душе у нее такое горе! Трудно догадаться, о чем она думает. Нолинакхе хотелось спросить, не нуждается ли она в его помощи, но он не решился. Да и вряд ли могла она ответить на этот вопрос.

«Что в силах дать ей утешение? Порой между людьми встает непреодолимая, преграда. До чего же одинока человеческая душа!» — думал он.

Направляясь к своему экипажу, Нолинакха нарочно сделал крюк, чтобы пройти мимо веранды, где стояла Хемнолини. Он надеялся, что она его окликнет. Но когда он приблизился к веранде, девушки на ней уже не было.

«Нелегко понять чужое сердце. Человеческие отношения очень сложны», — печально вздохнул он, садясь в экипаж.

Почти сейчас же после его ухода появился Джогендро.

— Ты один, Джоген? — спросил Оннода-бабу.

— Интересно, кого еще ты ждешь? — в свою очередь задал вопрос сын.

— Как кого? А Ромеш?

— Для уважающего себя человека хватит и одного такого приема, какой ты ему оказал. После этого остается лишь броситься в Ганг у Бенареса и освободить душу от бренного тела! Больше я его не видел. Лишь нашел у себя на столе клочок бумаги со словами: «Уезжаю, твой Ромеш». Я никогда не понимал подобного рода поэзии. И поэтому скрываюсь отсюда. В моей работе старшего учителя все ясно, определенно, лишено и тени тумана.

— Но надо же что-нибудь решить насчет Хем, — попробовал вставить слово Оннода-бабу.

— Опять! — раздраженно перебил его Джогендро. — Вы отвергаете все, что бы я ни предлагал. Эта игра мне надоела. Прошу вас, не вовлекайте меня в нее снова. Совершенно не выношу того, чего не понимаю, а Хем обладает удивительной способностью вдруг становиться окончательно непостижимой. Это сбивает меня с толку. Я уезжаю завтра, с утренним поездом. По дороге заверну в Банкипур.

Оннода-бабу молча провел рукой по волосам. Мир для него был полон неразрешимых загадок.

Перед отъездом из Бенареса Шойлоджа с отцом пришли навестить Комолу. Молодая женщина уединилась с ней в боковую комнату. Там они долго и оживленно о чем-то шептались. Чокроборти беседовал в это время с Хемонкори.

— Мой отпуск кончился, — сказал он. Завтра я уезжаю в Гаджипур. Если Харидаси вам надоест, вы…

— Опять вы за старое, господин Чокроборти! — прервала его Хемонкори. — Неужели вы и в самом деле так думаете? Или это лишь предлог отнять у меня вашу Девочку?

— Я не из тех, что отбирают назад подарки, — ответил дядя. — Но если это вам кажется неудобным…

— Что-то вы хитрите, — сказала Хемонкори. — Ведь сами прекрасно знаете, что нет ничего приятней, как иметь возле себя такую очаровательную девушку, как Харидаси. Но…

Чокроборти не дал ей закончить.

— Хорошо, хорошо, не будем больше об этом говорить! Я пустился на маленькую уловку, чтобы лишний раз услышать от вас похвалы моей Харидаси. Меня беспокоит другое. Не считает ли ее доктор Нолинакха злым духом, неожиданно вторгшимся к нему в дом? Моя девочка очень горда. И если Нолинакха-бабу хоть чуть-чуть даст ей почувствовать, что ее присутствие его раздражает, ей будет очень тяжело.