…Все побеждает жизнь. Я знаю с этих пор,
Что в хаосе войны, в ее разгуле диком,
Едва заметные, всему наперекор,
Рождаются стихи и спеет земляника.
(«Рельефы войны. Овраг»)
Несмотря на мимолетные колебания: идти ли воевать за эту власть, прозвучавшие как открытие самых сокровенных уголков его души перед памятью отца и матери в «Поэме без названия», написанной в 1945 году, он отслужил с первого дня войны до последнего и ни одной строкой не усомнился в победе своего народа даже тогда, когда до победы было очень далеко:
…Теряем станции, землю,
Теряем с каждой минутой,
И все-таки твердо знаем:
Мы выиграем войну.
……………………
…Нет! Нет! Победа за нами!
За нами победа, сколько б
Еще ни пришлось отдать…
(Поэма «О войне»)
Апофеозом грядущей победы можно назвать его стихотворение «Мой народ», в котором и огромная любовь к родной земле, к ее многовековой истории, и вера в силу духа русского народа, в его выдержку, упорство и неистребимость:
Ты шел обочиной поверий,
Тропой испытанных примет,
Дороги поражений мерил,
Чтоб после встать на путь побед.
…………………………
…Народ, всегда готовый к бою,
Ты снова рвешь оковы зла,
Чтоб яркой радостью земною
Вновь над Кремлевскою стеною
Заря пылала и плыла.
Потеряв в 18-м году родное гнездо, С. Н. Толстой вернулся в Москву, город, где был рожден, который помнил и любил с детства, который воспевал в своих произведениях; и теперь именно его он должен был защищать. Он видел Москву в разные годы: и до революции, когда она была одним из чудес света, и в 30-е — когда властью уничтожалась ее красота и история, и, наконец, он видит ее теперь, когда ее бомбит уже внешний, ненавистный враг, и он делает все, чтобы разрушения от немецкой авиации в столице были как можно меньшими (они действительно были таковыми в сравнении с уроном, нанесенным ей властью).
Оставшись наедине с Москвой, он слышит, как «у Александровского сада… стучат осколки о чугун ограды», видит «закрытые глаза» «пустых витрин…», ощущает свою сопричастность к истории:
…Пустынны улицы. Как мне знаком их ряд!
Здесь проходил когда-то Маяковский,
Здесь Тимирязев лекции читал
И Хлебников бродил, подобно странной тени,
Здесь затевал очередной скандал
Так рано отбуянивший Есенин…
(Поэма «О войне»)
Он салютует своими стихами, когда еще далеко до победы, и верит, что главное было сделано, когда отстояли Москву;
…И Минин бронзовый, от снега весь седой,
Стремительно туда указывал рукой,
Где, в город рвавшийся и не достигший цели,
Отброшен и разбит был вековечный враг…
А небо над Кремлем меняло краски так,
Как будто тон ища к нежнейшей акварели.
(«Рельефы войны. Разгром»)
Цикл стихотворений С. Н. Толстого о войне бесспорно можно назвать патриотическим, как и весь этот период его поэтического творчества:
…Твои огни, дома, твой хлеб, твой дым, твой говор,
Твое метро, твоя Рублевская вода,
Всё это вместе — мы, нас всё зовет сурово
Наш долг сыновний, долг сейчас тебе отдать…
(Поэма «О войне»)
Война не была увидена Толстым из окопа или из танка, но он шел по ее страшным следам, ужасаясь тому, что оставлял враг на освобожденной территории:
…Боец! Подожди, взгляни ты:
Без валенок и тулупов
Ограбленных и убитых,
Изрезаны лица трупов…
С какою гнусной заботой,
С каким изуверским вкусом
Кромсали они тела…
(Поэма «О войне»)
Изрубленная танками дорога,
Листовок вражеских раздавленный полет,
Стакан зенитный, сплющенный немного,
Лесной шиповник сладкий запах льет…
………………………………
…Здесь шли войска, здесь били из орудий,
Здесь смерть смотрела тысячами глаз,
Здесь тысячами умирали люди…
Как хорошо, как тихо здесь сейчас!..
(«В подмосковном лесу»)
Стихотворения второго (военного) периода поэтического творчества С. Н. Толстого создают особую атмосферу этого времени («Аквариум», «Мураново», «Опустевшая квартира»). Поскольку он не уезжал на фронт и постоянно находился либо в Москве, либо в Подмосковье, в своих стихах этих лет он как бы стоит на грани войны и мирной жизни, московская жизнь дается поэтом как бы в преломлении через призму войны…
Судьба преследовала Сергея Николаевича и тогда, когда пришла долгожданная победа. Она была омрачена смертью сестры, снова всколыхнувшей в нем память о трагических днях. Посвященная Вере «Поэма без названия» заставила его снова вспомнить и пережить все пули в «обойме его судьбы», шестой в которой стала сестра:
Читать дальше