Иван Гончаров - Обломов

– Какой плут этот староста! – сказал он. – Распустил мужиков, да и жалуется! Лучше бы дать им паспорты, да и пустить на все четыре стороны.

– Помилуй, этак, пожалуй, и все захотят, – возразил Обломов.

– Да пусть их! – беспечно сказал Штольц. – Кому хорошо и выгодно на месте, тот не уйдет; а если ему невыгодно, то и тебе невыгодно: зачем же его держать?

– Вон что выдумал! – говорил Илья Ильич. – В Обломовке мужики смирные, домоседы; что им шататься?..

– А ты не знаешь, – перебил Штольц, – в Верхл°ве пристань хотят устроить и предположено шоссе провести, так что и Обломовка будет недалеко от большой дороги, а в городе ярмарку учреждают…

– Ах, боже мой! – сказал Обломов. – Этого еще недоставало! Обломовка была в таком затишье, в стороне, а теперь ярмарка, большая дорога! Мужики повадятся в город, к нам будут таскаться купцы – все пропало! Беда!

Штольц засмеялся.

– Как же не беда? – продолжал. Обломов. – Мужики были так себе, ничего не слышно, ни хорошего, ни дурного, делают свое дело, ни за чем не тянутся; а теперь развратятся! Пойдут чаи, кофеи, бархатные штаны, гармоники, смазные сапоги… не будет проку!

– Да, если это так, конечно мало проку, – заметил Штольц… – А ты заведи-ка школу в деревне…

– Не рано ли? – сказал Обломов. – Грамотность вредна мужику: выучи его, так он, пожалуй, и пахать не станет…

– Да ведь мужики будут читать о том, как пахать, – чудак! Однако послушай: не шутя, тебе надо самому побывать в деревне в этом году.

– Да, правда; только у меня план еще не весь… робко заметил Обломов.

– И не нужно никакого! – сказал Штольц. – Ты только поезжай: на месте увидишь, что надо делать. Ты давно что-то с этим планом возишься: ужель еще все не готово? Что ж ты делаешь?

– Ах, братец! Как будто у меня только и дела, что по имению. А другое несчастье?

– Какое же?

– С квартиры гонят.

– Как гонят?

– Так: съезжай, говорят, да и только.

– Ну, так что ж?

– Как – что ж? Я тут спину и бока протер, ворочаясь от этих хлопот. Ведь один: и то надо и другое, там счеты сводить, туда плати, здесь плати, а тут перевозка! Денег выходит ужас сколько, и сам не знаю куда! Того и гляди, останешься без гроша…

– Вот избаловался-то человек: с квартиры тяжело съехать! – с удивлением произнес Штольц. – Кстати о деньгах: много их у тебя? Дай мне рублей пятьсот: надо сейчас послать; завтра из нашей конторы возьму…

– Постой! Дай вспомнить… Недавно из деревни прислали тысячу, а теперь осталось… вот, погоди…

Обломов начал шарить по ящикам.

– Вот тут… десять, двадцать, вот двести рублей… да вот двадцать. Еще тут медные были… Захар, Захар! Захар прежним порядком спрыгнул с лежанки и вошел в комнату.

– Где тут две гривны были на столе? вчера я положил…

– Что это, Илья Ильич, дались вам две гривны! Я уж вам докладывал, что никаких тут двух гривен не лежало…

– Как не лежало! С апельсинов сдачи дали…

– Отдали кому-нибудь, да и забыли, – сказал Захар, поворачиваясь к двери.

Штольц засмеялся.

– Ах вы, обломовцы! – упрекнул он. – Не знают, сколько у них денег в кармане!

– А давеча Михею Андреичу какие деньги отдавали? – напомнил Захар.

– Ах, да, вот Тарантьев взял еще десять рублей, – живо обратился Обломов к Штольцу, – я и забыл.

– Зачем ты пускаешь к себе это животное? – заметил Штольц.

– Чего пускать! – вмешался Захар. – Придет словно в свой дом или в трактир. Рубашку и жилет барские взял, да и поминай как звали! Давеча за фраком пожаловал: «дай надеть!» Хоть бы вы, батюшка, Андрей Иваныч, уняли его…

– Не твое дело, Захар. Подь к себе! – строго заметил Обломов.

– Дай мне лист почтовой бумаги, – спросил Штольц, – записку написать.

– Захар, дай бумаги: вон Андрею Иванычу нужно… – сказал Обломов.

– Ведь нет ее! Давеча искали, – отозвался из передней Захар и даже не пришел в комнату.

– Клочок какой-нибудь дай! – приставал Штольц.

Обломов поискал на столе: и клочка не было.

– Ну, дай хоть визитную карточку.

– Давно их нет у меня, визитных-то карточек, – сказал Обломов.

– Что это с тобой? – с иронией возразил Штольц. – А собираешься дело делать, план пишешь. Скажи, пожалуйста, ходишь ли ты куда-нибудь, где бываешь? С кем видишься?

– Да где бываю! Мало где бываю, все дома сижу: вот план-то тревожит меня, а тут еще квартира… Спасибо, Тарантьев хотел постараться, приискать…

– Бывает ли кто-нибудь у тебя?

– Бывает… вот Тарантьев, еще Алексеев. Давеча доктор зашел… Пенкин был, Судьбинский, Волков.