Пелам Вудхаус - Полная луна. Дядя Динамит. Перелетные свиньи. Время пить коктейли. Замок Бландинг

— Конечно, конечно. Есть у тебя карандаш?

— Вот.

— Спасибо, спасибо, — сказал лорд Эмсворт, записывая что-то на обороте титульного листа. — Спокойной ночи. — И положил было карандаш в карман.

— Спокойной ночи, — ответил полковник, карандаш отнимая. Потом закрыл дверь, а бедный граф вернулся к невеселым мыслям.

Бландингский замок спал. Полковнику Уэджу снились богатые зятья. Леди Гермиона напоминала себе, засыпая, что утром надо будет позвонить сестре. Вероника смотрела в потолок, мягко улыбаясь. Она внезапно поняла, что Типтон Плимсол — именно тот человек, который подарит бриллианты, что там — просто ими осыплет. Лорд Эмсворт снова взял свою книгу и смотрел сквозь пенсне на такие слова: «Плимсол. Сказать, что Вероника была обручена с Фредди». Он не совсем понял, почему полковник сам этого не скажет, но давно перестал искать логику у тех, кто его окружал. Найдя сорок седьмую страницу, бедный граф перечитал золотые слова о болтанке из отрубей и забыл обо всем.

Луна светила на башни и бойницы. Она еще не достигла полноты, но надеялась достигнуть завтра-послезавтра.

Стрелки тех лондонских часов, которые случайно не отстали от Гринвичской обсерватории, показывали девять двадцать, когда распахнулись узорные двери особняка на Гровнор-сквер, а оттуда вышли ровным строем старый спаниель, молодой спаниель, ирландский сеттер средних лет и девушка в синем. Перейдя дорогу, девушка отомкнула калитку огороженного садика, и ее питомцы кинулись к траве — сперва молодой спаниель, потом старый, потом сеттер, которого отвлек по дороге интересный запах.

Никто не определил, какие свойства дают девушкам право называться кроликом чьей-то мечты, но непредвзятый судья без колебаний причислил бы к достойным юную Пруденс, дочь леди Доры и покойного сэра Эверарда. Конечно, ее красота не валила с ног, фотографы не бегали за ней, как за ее кузиной Вероникой, но в своем роде — миниатюрная, беленькая, нежная — она вполне заслуживала таких слов.

Привлекательней же всего была в ней редкостная радость. Так и казалось, что она вот-вот взлетит. Глаза у нее сияли, ножки приплясывали, и ко всему этому она пела — не так громко, чтобы побеспокоить соседей, но вполне достаточно, чтобы молодой человек, появившийся рядом с нею, сурово ткнул ее в спину зонтиком.

— Уймись, юная Пру, — сказал он. — Нашла время!

Часы, как мы говорили, показывали девять двадцать, и тем не менее то был Фредерик, младший сын лорда Эмсворта. Да, он уже встал и вышел — все ради своей фирмы. Верный корму Доналдсона, он хотел потолковать о делах со своей тетей Дорой.

Конечно, победа над ней не так уж важна, флаг над Лонг-Айлендом не поднимут, но все же хозяйку двух спаниелей и одного сеттера со счета не спишешь. Прикинем так: двадцать галет в день на спаниеля, немного больше на сеттера — сколько же это в год? Мастер своего дела не упустит и такой малости.

Появление Фредди удивило его кузину не меньше, чем появление полковника удивило вчера лорда Эмсворта.

— Ой, Фредди! — воскликнула она. — Уже встал!

Слова эти явно уязвили мастера.

— Уже? То есть как — уже? Дома я выхожу в семь ноль-ноль, а в это время мы готовимся ко второму заседанию.

— Тебя туда пускают?

— Еще как!

— Ну, знаешь!.. Я думала, ты вроде рассыльного.

— Я? Вице-президент. А тетя дома?

— Да. Ей сейчас кто-то звонил из замка.

— Мне надо с ней поговорить. Насчет собак. На чем они у вас живут?

— На креслах.

Фредди пощелкал языком. Такие шутки занятны, но неуместны и мешают делу.

— Не дури. Чем вы их кормите?

— Чем-то таким. Мама скажет. Какой-то Питер…

Фредди вздрогнул, словно его укусили за ногу:

— Не собачий корм Питерсона?

— Он самый.

— О Господи! — вскричал Фредди, не помня себя. — Вы что тут, с ума сошли? Пятый случай за две недели. А еще говорят, англичане любят животных. Хотите, чтобы у собак был ревматизм, рахит, радикулит, гастрит и малокровие? Что ж, травите их кормом, в котором нет витаминов! Питерсон — нет, не могу! Доналдсон — вот кто им нужен. Корм Доналдсона во дворцах и в хижинах! Собака, которую им кормят, сильна, стройна, смела, благородна, уверенна. Спаниель превзойдет себя! Сеттер станет суперсеттером! Ясный взгляд, бодрый хвост, холодный нос — вот что такое корм Доналдсона! Содержит…

— Фредди!

— Да?

— Заткнись!

— Это я?

Пруденс Гарланд проявляла признаки нетерпения:

— Да, ты. Господи, прямо шквал какой-то! Тут поверишь в эти заседания. Наверное, ты там самый шустрый.