Герман Банг - Тине

Но когда они все были уже в передней, его преосвященство распахнул двери и вышел из зала. Он молча кивнул всем, и пасторы так же молча склонились перед ним в поклоне.

Епископ пожал руку старому Гётше и сказал ласково:

— Бедные наши Бэллинги, — И чуть тише, охваченный внезапным волнением, добавил торопливо, почти судорожно, поднося руки к глазам: — Да, да, поистине «все мы нестоящие рабы твои, дай нам постичь знамения твои».

Он вышел, коротко кивнул на прощанье и сел в свою карету.

Толпа на площади поредела, снова все стихло, затвердевшая земля мертвенно раскинулась вокруг.

Какая-то повозка чуть не налетела на епископову карету, так что его преосвященство даже высунул голову — поглядеть, кто бы это мог быть.

А была это мадам Эсбенсен, которую до того потрясла встреча с епископом, что она начала, как заводная, раскланиваться прямо со своего высокого сиденья. Лицо у нее было багровое и утомленное: передышки она себе не давала, ибо в это ужасное время все смешалось.

Вот она и приседала, пока ее повозка не свернула па другую дорогу.

Епископ опять скрылся в глубине своей кареты, так и не узнав ее.

Прямо перед ним ехала фру Аппель. Она ехала одна, в каком-то странно высоком экипаже, и ветер поднимал и раздувал над дорогой ее длинную черную вуаль.

А мадам Эсбенсен, подпрыгивая на мягком сиденье, все вертела головой, все искала глазами его преосвященство, покуда повозка мчала ее проселочной дорогой — по делам ремесла.

«…Дай нам постичь знамения твои».

1889

Хусмен — мелкий арендатор (дат.).