Франсуаза Саган - Окольные пути

– Но все же вы его не так уж хорошо знали! – повторила Диана, приведя тем самым в изумление семейство Анри: как можно плохо знать человека, с которым каждый день в течение пяти лет так мило беседуешь наедине в машине. И Диана с твердостью добавила:

– Брюно не придет? Вот что я должна сказать вам, Люс: если бы я связалась с таким типом, я бы не стала дожидаться, пока его расстреляют, а сама бы немедленно бросила его!

Но, говоря это, она обращалась к Лоику, как будто Люс была слишком малодушна, чтобы понять ее.

Фермерша вместе с сыном погрузила Жана на повозку, туда же положили и несколько цветков. Морис вел под уздцы лошадь, следом шли три женщины, Лоик отставал от них на два шага. Рыдания Люс возобновились с новой силой, и у него перехватило горло. Какая же глупость! Какая ужасная глупость эта нелепая смерть человека на дороге, на глазах и по вине тех людей, для кого он был лишь частью обстановки, и не самой значительной частью! Телега медленно въехала на луг, и Диана двинулась за ней с удвоенной энергией, так как тащила за руку Люс. Она широко шагнула раз, затем другой и вдруг резко остановилась, замерев в позе бегуньи, воплощенной в мраморе. Ибо ее высокие каблуки, попав в вязкую почву, удерживали ее так же крепко, как каменные опоры держат в лагуне венецианские дворцы. При этом она потянула назад за локоть только что набравшую скорость Люс, и та, чтобы сохранить равновесие, принялась изо всех сил махать руками, что, впрочем, все равно не спасло бы ее от падения, если бы Мемлинг не подхватила ее на лету.

Арлет повернулась к Диане. Та, с блуждающим взглядом и с высоко поднятой головой, походила на окаменевших дочерей Лота после трагедии Содома и Гоморры. Тем временем безучастные к разыгравшейся драме Морис и его лошадь продолжали свой путь. Диана бросила на Лоика взгляд, одновременно властный и отчаянный.

– Зачем хоронить этого несчастного в зыбучих песках? – прошипела она. – От лени? Помогите же мне наконец!

Лоик попытался было поднять ее за талию, но движениям его не хватало уверенности – им овладел непреодолимый смех при виде Люс, которая, глядя, как удаляется повозка, снова разразилась слезами. Мало того, что убили ее собственного шофера, так сейчас еще и его бренные останки крадут у нее.

Мемлинг рявкнула Диане:

– Вам следует снять туфли и идти в носках!

Действительно, это был выход из положения, хотя Диане не очень понравилось, что ее ажурные чулки были названы «носками». Но она повиновалась. Они быстро нагнали повозку, остановившуюся перед ямой, которую Лоик выкопал с таким трудом и теперь взирал на нее с такой гордостью.

– Надеюсь, что она достаточно большая, – сказал он вполголоса. – У меня было только два часа! – прибавил он, чтобы все оценили его усилия.

– Но все превосходно, просто превосходно! – сказала Диана таким тоном, как будто она разговаривала с угодливым могильщиком. – Ну что, вы снимаете его?

Лоик был в бешенстве, но пытался взять себя в руки.

– Да, но мне нужна помощь! Я ведь не могу все делать сам, Диана!

И тут Лоик со смущением подумал, какие они жалкие и мелочные, стоят здесь и переругиваются шепотом.

– Я помогу вам, – предложила фермерша. – Видно, что у вас нет сноровки.

Лоик и Диана взялись за плечи, фермерша – за ноги, таким образом они спустили с повозки тело Жана и положили его, насколько возможно осторожно, в яму. Затем они выстроились вокруг, запыхавшиеся, вспотевшие, и им понадобилось не меньше минуты, чтобы снова обрести строгий и скорбный вид, как того требовали обстоятельства. Первой нарушила молчание, конечно, Диана.

– Нужно что-то сказать, – прошептала она Лоику, – может быть, его нужно благословить.

– Он был христианином?

– Не знаю, – сказала Люс дрожащим голосом.

– Но вы же общались с ним каждый день!.. – иронично бросила Диана.

Голос Люс повысился на два тона:

– Представьте себе, мы не говорили о религии!

– Но меня не интересует, о чем вы разговаривали! – воскликнула Диана, изобразив на лице скромность и потупив взор.

Лоик заволновался:

– Кто-нибудь знает заупокойную молитву?

Все отрицательно покачали головами, и Лоик глубоко вздохнул.

Голос его сам собой изменился, и он начал:

– Ладно! Сегодня мы хороним нашего друга и брата Жана... Жана?..

– Я никак не могла запомнить его имени, – сказала Люс стыдливым голоском. Диана, открывшая уже было рот, вынуждена была закрыть его, столько чувств и угрозы таилось во взгляде, брошенном на нее Лоиком.