Франсуаза Саган - Поводок

– Искренне огорчен тем, что обошелся с вами так сурово.

– Не будем, не будем больше об этом! – воскликнул я. – Забудем все, не важно! Да я никогда на вас за это и не был в обиде. Вот Лоранс будет обрадована...

Я встал. Он опять занервничал:

– Это еще не все, молодой человек!

– Венсан! – вставил я сухо. – Зовите меня, пожалуйста, Венсаном.

Тут уж он заартачился, покраснел, даже приподнялся на цыпочках:

– Вот как? Интересно... А почему?

– Да потому что это мое имя и я, к сожалению, уже не молодой человек.

– Ну хорошо! – Он встал на всю ступню. – Хорошо, Венсан, – выговорил он медленно. – Мой дорогой Венсан, – сказал и заколебался, словно услышал что-то тревожное в соединении ненавистного ему имени с этим ласковым обращением. – Мой дорогой Венсан, – подхватил он с недоверием, словно сосал незнакомую конфетку, – давайте поговорим серьезно. Устраивайтесь поудобнее.

– Спасибо, мне удобно. Можно закурить?

– Да-да, конечно! Мой дорогой Венсан! – Теперь он чувствовал себя увереннее: конфетка горчила, но была вполне съедобна. – Вы и сами понимаете, почему я вас не жаловал; я знал, что вы человек одаренный, и хотел видеть ваш талант в деле. Меня угнетало, что вы лишь проживаете вместе с моей дочерью ее приданое, и теперь оно уже все растрачено... Лоранс почти разорена.

– Разорена? Ну что ж... Вы отлично знаете, что я женился на Лоранс не из-за денег...

Тесть хладнокровно врал. У Лоранс был управляющий, чей зычный голос рокотал в конце каждого квартала на бульваре Расиай, и доклады его всегда заканчивались на триумфальной ноте. К тому же я представлял себе, какую истерику закатила бы Лоранс в случае банкротства.

Он посмотрел на меня с недоверием.

– Знаю, потому-то и отдал ее за вас. Но я не подозревал, что вы когда-нибудь сумеете доказать ей свою любовь.

Я решил прикинуться кретином; тесть наклонился ко мне.

– Да, старина, и рецензии прочел, и даже фильм ваш посмотрел! Я послушал вашу музыку! Не услышать ее трудно! Должен признаться, кино – не мой конек, то же и с музыкой. Только... только... – Он развеселился и смотрел на меня уже почти с нежностью. – Только скажу вам, мой мальчик, одну вещь: вообще-то я музыку не люблю, но если она приносит миллион долларов, что ж, тогда я готов стать меломаном! – И он расхохотался, похлопывая меня по спине. Прыснул и я.

В некотором роде это было очаровательно, и я постарался запомнить все, что говорил тесть, чтобы слово в слово передать разговор Кориолану, ведь не Лоранс же... Увы, редко какую шутку я мог ей повторить: настолько у нас было разное чувство юмора. Точнее, я не воспринимал ее юмора, а мои шутки просто приводили ее в бешенство. Так что, с одной стороны, ситуация была очаровательной, с другой – немного странной: если семь лет тому назад моя бедность посеяла семена раздора, то теперь мое богатство вроде бы смутило всех еще больше.

– Да. – И тесть неожиданно снова жахнул меня по спине, так что, как в старом добром скетче, я поперхнулся шампанским. – Теперь у вас вся жизнь изменится! Я ведь знаю свою дочку... На ее карманные деньги особенно не повеселишься, а? – (От очередного тычка я раскашлялся и словно припадочный зашмыгал носом.) – Между нами говоря, без гроша в кармане и не надейся подцепить какую-нибудь парижаночку! Да, старина, мне бы ваши годочки... Завидую, завидую вам, старина! – Он уже готов был снова как мужчина мужчину побарабанить по моей спине. Я вовремя отстранился, и его рука опустилась на бар, но тестюшка не обиделся.

– Однако... – пробормотал я, покашливая. – Что еще за парижаночки? Уж не хотите ли вы сказать, что я обманываю Лоранс?

Он рассмеялся таким сальным смехом с хитрецой, что мне стало тошно. Да, тошно оттого, что я так веселился в постелях претенциозных подружек моей жены.

– Уверяю вас... – сказал я, но от гнева не узнал своего голоса, все интонации переменились. К моему изумлению, я вдруг запищал, как маленькая девочка, и тут же запнулся.

– Только не меня, старина! Не меня! – затараторил тесть. – Лоранс похожа на свою мать: она красива, умна, благовоспитанна, очаровательна (моя дочь все-таки!), но с ней ужасно скучно. Ах, мой друг, я бы совсем скис в доме, если бы у меня не было своих отдушин! Да, у меня были отдушины! Как-нибудь я вам расскажу, когда мы будем поспокойнее...

В запале от своих признаний или уж это он так перевозбудился от моих миллионов, но тесть ослабил галстук и расстегнул воротник.

– Признаюсь, когда я узнал... ну, о вашей удаче, то сразу же подумал: одно из двух – или этот парень останется с моей дочкой, или смоется со всеми деньжатами и с какой-нибудь блондиночкой. Поглядим...