Стивен Кинг - Люди, места и вещи (сборник рассказов)

– Я и так уже еду на 85-ти, – сказал Келсо Блэк.

– Копы прямо за нами, – сказал Ривьера. – Жми под 90.

Он высунулся из окна. Позади удирающей машины пристроилась полицейская, со включенной сиреной и мигалкой.

– Я сворачиваю на боковую дорогу, – буркнул Блэк.

Он повернул руль, и машина съехала на извилистую дорогу, покрытую гравием.

Полицейский в форме почесал свою голову:

– Куда они подевались?

Его напарник нахмурился.

– Я не знаю. Они просто исчезли.

– Смотри, – сказал Блэк. – Впереди свет.

– Это отель, – удивленно сказал Ривьера. – Черт побери, отель! Это же все решает! Полиция никогда не додумается искать нас здесь.

Блэк не щадя покрышек с силой нажал на педаль тормоза. Ривьера дотянулся до заднего сиденья и достал черную сумку. Они вошли внутрь.

Отель выглядел как декорации к началу века.

Ривьера нетерпеливо позвонил в колокольчик. Шаркая ногами, из отеля вышел старик.

– Нам нужна комната, – сказал Блэк.

Мужчина безмолвно уставился на него.

– Комната, – повторил Блэк.

Мужчина развернулся, чтобы уйти назад в свой офис.

– Слушай, старик, – произнес Томми Ривьера. – Я не потерплю этого ни от кого.

Он вытащил свой тридцать-восьмой:

– А теперь ты дашь нам комнату.

Мужчина все еще собирался уходить, но, наконец, произнес:

– Комната 5. В конце коридора.

Он не дал им журнала, чтобы расписаться, поэтому они вошли внутрь. Комната была пустой, если не считать железной двуспальной кровати, разбитого зеркала и грязных обоев.

– Аа, что за убогий притон, – с отвращением сказал Блэк. – Готов поспорить, тараканов здесь хватит, чтобы наполнить пятигаллоновую банку (~23 литра – прим. переводчика).

Когда Ривьера проснулся на следующее утро, он не смог встать с постели. Он не мог пошевелить ни одним мускулом. Его парализовало. В это же время появился старик. У него была иголка, которую он воткнул в руку Блэка.

– Проснулся, значит, – сказал он. – Ну надо же, вы двое – первое прибавление к моему музею за 25 лет. Но я хорошо вас законсервирую. И вы не умрете. Вы присоединитесь к остальным экспонатам моего живого музея. Отличные экземпляры.

Томми Ривьера не смог даже выразить весь свой ужас.

– Итак, – сказал Джимми Келлер, глядя на платформу, на которой покоилась ракета посреди пустыни. Одинокий ветер дул через пустыню, и Хью Буллфорд сказал:

– Ага. Пришло время отправляться на Венеру. Зачем? Зачем мы хотим попасть на Венеру?

– Я не знаю, – сказал Келлер. – Я просто не знаю.

Ракета коснулась Венеры. Буллфорд проверил атмосферу и изумленно сказал:

– Да ведь это старая добрая атмосфера Земли! Совершенно пригодная для дыхания.

Они вышли наружу, и настала очередь Келлера удивляться:

– Да здесь как весной на Земле! Все так пышно и зелено и красиво. Это же… Рай!

Они побежали. Фрукты были экзотическими и восхитительными, температура безупречной. Когда пришла ночь, они заснули на улице.

– Я назову это место Садом Эдема, – сказал восторженно Келлер.

Буллфорд уставился на огонь.

– Не нравиться мне это место, Джимми. Здесь все не правильно. Здесь есть что-то… злое.

– Ты космический счастливец, – усмехнулся Келлер. – Выспись, и все пройдет.

На следующее утро Джеймс Келлер был мертв.

На его лице читался такой ужас, что Буллфорд не хотел бы увидеть его снова.

Похоронив Келлера, Буллфорд позвонил на Землю. Ответа он не получил. Рация была мертва. Буллфорд разобрал ее и собрал снова. С ней все было в порядке, но факт оставался фактом: она не работала.

Тревога Буллфорда возросла в два раза. Он выбежал наружу. Пейзаж оставался таким же радостным и счастливым. Но Буллфорд видел в нем зло.

– Ты убил его! – закричал он. – Я знаю это!

Внезапно земля раскрылась и заскользила к нему. Почти в панике он побежал назад к кораблю. Но в него попал кусочек земли…

Он проанализировал землю, и паника захватила его. Венера была живой.

Внезапно корабль накренился и опрокинулся. Буллфорд закричал. Но земля поглотила его, и было похоже, что она облизнулась.

Затем она успокоилась, поджидая следующую жертву…

Оглторп Крэйтер был уродливым, маленьким жалким человеком. Он до нежности любил мучить собак и кошек, выдергивать крылья у мух и наблюдать, как извиваются черви в его руках, когда он разрывал их на части. (Это перестало быть забавным, когда он узнал, что черви не чувствуют боли).