Джон Стейнбек - Неведомому Богу. Луна зашла

Уинтер сказал:

— Они еле сдерживались, чтобы не фыркнуть. У вас торчал сзади хвост от рубашки.

Мэр Оурден рассмеялся.

— Сколько с тех пор прошло лет? Сорок.

— Сорок шесть.

Мэр поднял голову, уставился в потолок и забормотал:

— Гм, гм, гм… Дай бог памяти… Как это там?

И Уинтер подсказал ему:

— «После сего…»

И Оурден повторил вполголоса:

— «После сего во мне рождается желание предсказывать вам, мои осудители…»

Полковник Лансер бесшумными шагами вошел в комнату; часовые вытянулись. Услышав Оурдена, полковник остановился.

Оурден смотрел в потолок, забыв обо всем на свете, кроме этих древних слов.

— «После сего во мне рождается желание предсказывать вам, мои осудители, — начал он, — ибо я… достиг уже такого возраста, когда люди, приближаясь к смерти, особенно предсказывают… Возвещаю вам, граждане, умертвившие меня… что тотчас после моей… моей смерти…»

И Уинтер сказал, встав со стула:

— Моего ухода.

Оурден посмотрел на доктора:

— Что?

И Уинтер поправил его:

— Там сказано «после моего ухода», — а не «смерти». Вы повторяете свою прежнюю ошибку. Эту же ошибку вы сделали сорок шесть лет назад.

— Нет, «смерть». «После моей смерти», — Оурден оглянулся и увидел полковника Лансера. Он спросил: — Ведь правда, «после смерти»?

Полковник Лансер сказал:

— «После ухода». «Тотчас после моего ухода».

Доктор Уинтер продолжал настаивать:

— Вот видите! Двое против одного. Там говорится «уход». Вы сделали эту ошибку сорок шесть лет назад.

Тогда Оурден устремил взгляд куда-то вдаль, и его глаза, полные прошлым, ничего не видели перед собой. И он продолжал:

— «Возвещаю вам, граждане, умертвившие меня, что тотчас после моего… ухода постигнет вас казнь, гораздо страшнее той, на которую обречен я».

Уинтер подбодрял его кивками, и Лансер тоже кивал, и они оба словно старались помочь мэру. А Оурден говорил:

— «Теперь вы сделали это с намерением уклониться от обличений вашей жизни…»

Лейтенант Прекл вбежал в приемную и крикнул:

— Полковник Лансер!

Полковник Лансер сказал:

— Ш-ш! — и предостерегающе поднял руку.

А Оурден негромко продолжал:

— «Но выйдет, говорю вам, напротив», — его голос окреп.

— «Между вами появится много обличителей…» — он сделал легкий жест рукой — ораторский жест, — «.. обличителей, которых я доселе удерживал… Эти обличители будут тем несноснее, чем моложе, и вам станет еще досаднее…» — он нахмурился, напрягая память.

Лейтенант Прекл сказал:

— Полковник Лансер, мы обнаружили при обыске динамит.

И Лансер сказал:

— Тише!

Оурден продолжал:

— «Если вы думаете, что, умерщвляя людей, воспрепятствуете укорять себя за развратную жизнь, то судите несправедливо». — Он нахмурился и сказал: — Это все, что я помню. Остальное ускользнуло.

И доктор Уинтер сказал.

— Что ж, неплохо, принимая во внимание, что с тех пор прошло сорок шесть лет, а вы и тогда, сорок шесть лет назад, знали это не блестяще.

Лейтенант Прекл перебил его:

— Мы обнаружили у нескольких человек динамит, полковник Лансер.

— Они арестованы?

— Да, сэр. Капитан Лофт и…

Лансер сказал:

— Передайте капитану Лофту, чтобы держал их под стражей. — Он снова овладел собой, вышел на середину комнаты и сказал: — Оурден, надо прекратить это.

И мэр беспомощно улыбнулся.

— Их уже не остановишь, сэр.

Полковник Лансер резко сказал:

— Я арестовал вас в качестве заложника, чтобы народ сохранял спокойствие. Таковы данные мне распоряжения.

— Но это ничему не поможет, — просто сказал Оурден. — Вы не понимаете. Когда я стану помехой, народ обойдется и без меня.

Лансер сказал:

— Признайтесь мне честно: если народ будет знать, что первый подожженный запал подведет вас под пулю, как он поступит?

Мэр беспомощно оглянулся на доктора Уинтера. И в эту минуту дверь спальни открылась, и в приемную вошла мадам с цепью мэра в руках. Она сказала:

— Ты забыл ее надеть.

Оурден спросил:

— Что? Ах, да! — и нагнул голову. Мадам надела ему цепь на шею, и он сказал: — Спасибо, дорогая.

Мэр взял цепь в руки и посмотрел на золотую медаль с выбитой на ней эмблемой его должности. Лансер настойчиво повторил свой вопрос:

— Как народ поступит?

— Я не знаю, — сказал мэр. — Думаю, что подожгут запал.

— А если вы обратитесь к ним с просьбой не поджигать?

Уинтер сказал:

— Полковник, сегодня утром я видел, как один маленький мальчик лепил снежную бабу, а трое вполне взрослых солдат стояли рядом и следили, чтобы у него не получилось карикатуры на вашего Предводителя. И мальчик все-таки добился некоторого сходства, прежде чем его снежную бабу уничтожили.