Ицик Мангер - Книга Рая. Удивительное жизнеописание Шмуэл-Абы Аберво

Ничего больше не сказала мне моя мама. Она поднялась, достала из буфета бутылку водки [19] Бутылка водки. — Так как в Восточной Европе кошерное вино было дорого, то кидеш (см. прим. 15) традиционно «делали» вместо вина на водку. и две стопки, одну для папы, другую для меня, и поставила их на стол рядом с халой, прикрытой салфеткой [20] Хала, прикрытая салфеткой. — Здесь: субботняя пшеничная булка, часто плетеная. До произнесения благословения на хлеб хала лежит на субботнем столе, прикрытая салфеткой. , а потом села к окну и стала ждать папу.

В окне дрожала звезда, святая субботняя звезда [21] Святая субботняя звезда. — Начало субботы считают от появления первой звезды на небе. . Она показалась мне знакомой, и я тихонько, чтобы мама не услышала, попросил звезду передать привет моему другу Писунчику.

Мама смотрела в окно, я сидел на стуле и не мог наглядеться на ее прекрасное лицо. Вдруг она повернулась ко мне, прижала палец к губам и сказала:

— Ш-ш-ш… Папочка идет.

Я подбежал к маме и попросил ее не говорить папе о том, что я здесь. Я спрячусь за шкафом и появлюсь неожиданно.

Мама разрешила. Что бы я ни захотел в этот первый пятничный вечер, мама мне все разрешала.

Я услышал папины шаги и юркнул за шкаф. Папа открыл дверь и нараспев произнес:

— Доброй субботы!

Из-за шкафа я мог хорошо разглядеть папу. Рост средний, черная борода, черные глаза, морщины на лбу, озабоченное лицо. Что мне в нем сразу не понравилось, так это привычка говорить себе под нос.

Папа прохаживался по комнате туда-сюда и напевал «Шолем-алейхем» [22] Папа… напевал «Шолем-алейхем»… — Традиционный гимн «Шолем-алейхем, малахей а-шарет» («Мир вам, ангелы служения») предваряет первую субботнюю трапезу. Этим гимном еврей благодарит ангелов, провожавших его домой из синагоги к накрытому субботнему столу. , благодаря ангелов, то есть тех ангелов, что были в доме. Мама стояла с умиленным лицом, слушая, как папа бубнит «Шолем-алейхем». Я хорошенько осмотрелся, но не увидел ни одного ангела и сильно рассердился на папу. Он врет или дурак, подумал я. Иначе я не мог объяснить его хождение по комнате и обращение к ангелам, которых не было и в помине.

Папа налил себе стопку и начал делать кидеш. Я потихоньку выбрался из-за шкафа, на цыпочках подошел к столу и в тот момент, когда папа хотел поднести стопку к губам, взял свою стопку и тоже начал во весь голос делать кидеш.

Папа выронил стопку. Он стоял опешив и смотрел то на маму, то на меня, ничего не понимая.

— Принимай же гостя! — окликнула мама папу, показывая на меня пальцем. — Что ты, Файвл, глаза вылупил? Это же наш первенец, наш кадиш!

Папа продолжал стоять как прихлопнутый. Понемногу он пришел в себя, протянул мне свою волосатую руку и сказал:

— Шолем-алейхем.

— Алейхем-шолем [23] — Шолем-алейхем. — Алейхем-шолем … — Букв. «Мир вам» и «Вам мир», традиционное еврейское приветствие и ответ на него. , папа! — ответил я, и мы сели к столу.

Мама подала еду. Она все время боязливо поглядывала на папу и сына, не могла на них нарадоваться и в душе желала, чтобы они понравились друг другу.

Весь ужин мы с папой промолчали. Лишь время от времени изучающе поглядывали друг на друга и продолжали есть.

Папу, конечно, удивляло, что я орудую ложкой и вилкой, как взрослый. Он еще не знал, что я помню всю Тору, которую выучил в раю. И как же он мог это знать, если мы между собой еще двух слов не сказали?

Я заметил, что мама почти ничего не ела. Только ложку бульона отхлебнула, съела чуточку мяса и кусочек халы. Ей было достаточно, что я, не сглазить бы, ем с аппетитом. Мама ни на шаг не отходила от папы и не сводила с меня глаз.

Папа начал петь змирес. Мне его пение совсем не понравилось. Я вспомнил пятничный вечер в раю, вспомнил, как поют змирес там, и сердце мое сжалось.

Папа, казалось, не догадывался, о чем я думаю, и продолжал петь себе под нос, считая, что он делает что-то особенное. Мне стало дурно. Еще немного, и я бы упал в обморок.

Не в силах больше сдерживаться, я обратился к папе со следующими словами:

— Знаешь что, папа, помолчи немного и позволь мне попеть самому.

Папа покраснел. На лбу его вздулась жила. Он поднял руку, чтобы отечески поучить меня.

Мама была как раз на кухне, и кто знает, не прошелся ли бы он по моим зубам так, что я увидел бы, как говорится, Краков с Лембергом [24] …я увидел… Краков с Лембергом. — «Показать Краков с Лембергом» — задать жару, показать, где раки зимуют. Лемберг — австрийское название Львова. .