Абдаллах аль-Мукаффа - Калила и Димна

«Ты смеешься надо мной потому, что я жалею о смерти Ирахт?» — спросил царь, и вазир промолвил: «Трое достойны осмеяния. Первый — это хвастун, что твердит каждому встречному: «Я участвовал в битвах, сражался мечом и копьем и взял множество пленных», — между тем как на теле его нет ни одного шрама. Второй — лгун, что без конца повторяет: «Жизнь моя проходит в денном посте и ночных молитвах, и люди утверждают, что нет никого, кто был бы более сведущ в законах благочестия и делах веры и ревностен в истязании своей плоти», — а между тем он весь пропитан жиром и шея у него толще воловьей, так что похож он на нечестивого грешника, а не на угодника, отрекшегося от мира. И третья — старая дева, что обвиняет замужних женщин в блудодействе, ибо не может найти себе мужа, хотя только и мечтает об этом».

«Ты болтаешь, словно одержимый!» — воскликнул царь Шадирам, и вазир заметил: «Трое напоминают одержимых: тот, кто ведет спор со слабоумным и выслушивает его доводы, ибо из-за этого и сам может потерять разум; тот, кто дразнит безумного, чтобы поиздеваться над ним и оскорбить его, ибо оскорбляет лишь самого себя; и тот, кто поверяет свои тайны ненадежному и полагается на него в важных делах, ибо этим губит себя».

Царь сказал: «Как нелепо я поступил, приказав казнить Ирахт!» — «Двое поступают нелепо, — был ответ вазира, — тот, кто идет задом наперед, спотыкается и падает, может попасть в колодец и утонуть или сорваться в пропасть и разбиться, и тот, кто выезжает на бой, не умея держать в руках копье или меч, так что, когда начинается сражение, погибает сам и губит своих воинов».

«О Илад, кончилась наша дружба!» — воскликнул царь, но вазир промолвил: «В трех случаях кончается дружба: если человек уезжает в дальние края, и не видит больше своего друга, и не может ни написать ему, ни получить о нем вести; если человек смеется над своими друзьями, почитающими его, хотя он не имеет особых достоинств, и они в нем разочаровываются; и если человек, впав в бедность, просит о помощи своих прежних друзей, вознаградить которых ему будет не по силам».

«Как легкомысленно ты поступил, казнив Ирахт по одному моему слову!» — сказал царь Шадирам, и вазир ответил: «Трое поступают легкомысленно: тот, кто доверяет свое имущество злодею, коему неведомо, что есть честность и справедливость; трусливый, невежественный и никчемный лжец, рассказывающий о своей храбрости и доблести, богатстве и образованности, о своих роскошных дворцах и обширных владениях, хотя всем известно, что он нищ и ютится в жалкой каморке; и сластолюбец, потворствующий своим плотским страстям и желаниям и утверждающий, что отказался от мира и обратился к богу».

«Ты не в своем уме, вазир!» — крикнул царь, и вазир промолвил: «Я буду утверждать, что лишь трое не в своем уме: башмачник, усаживающийся на высоком сиденье, ибо, если упадет у него нож либо кончится дратва, ему приходится каждый раз сходить с сиденья и вновь на него карабкаться; вышивальщик, вдевающий в иглу слишком длинную нить, так что она постоянно путается и рвется; и цирюльник, который во время работы смотрит по сторонам и вместо головы бреет бороду».

«Ты поучаешь меня и приводишь притчи, будто я мал и неразумен», — заметил Шадирам, и вазир ответил: «Трое считают, что им ведомо все на свете, на самом же деле они невежественны и неразумны: тот, кто научился играть на барабане и полагает, что сможет извлекать небесные звуки из лютни и флейты; живописец, научившийся рисунку, но не умеющий составлять краски; и катиб, утверждающий, что овладел мастерством и превосходит всех красноречием и витийством, но не понимающий до конца смысла даже собственных слов и не знающий, с какими речами обращаться к высшим и низшим».

«Ты неправильно поступил, казнив Ирахт», — вздохнул царь, и вазир промолвил: «Четверо поступают неправильно: тот, кто постоянно лжет и много болтает, тот, кто быстро ест, но медлит, когда надо работать, сражаться или послужить своему господину, тот, кто несдержан и, разгневавшись, совершает недостойные поступки, и тот, кто, сделав что-нибудь, жалеет и раскаивается».

Царь промолвил: «Если бы ты был благоразумен, то не казнил бы Ирахт, о Илад!», и вазир ответил: «Четверо поступают благоразумно: повар, готовящий еду старательно и подающий ее вовремя; муж, довольствующийся одной женой и сдерживающий свою страсть к другим женщинам, считая их для себя недозволенными; царь, что не совершит ни одного важного дела, не посоветовавшись с разумными и прозорливыми; и мудрец, что никогда не будет рабом своего гнева».