Абдаллах аль-Мукаффа - Калила и Димна

В то время как Западная Европа осваивала отдельные элементы «Калилы и Димны», на Востоке популярность сочинения стремительно увеличивалась. В 1144 году известный прозаик Низам ад-Дин Абу-ль-Маали переводит книгу с арабского языка на персидский, «украсив» и усложнив текст в соответствии со вкусами своего времени. Появляются десятки персидских переложений, прозаических и поэтических, новых переводов на персидский язык, и каждый отмечен все большим количеством риторических красот и ухищрений. Особенно отличается в этом отношении перевод Хусейна Ваиза Кашифи, содержащий множество поэтических вставок, подобно санскритскому оригиналу. Вряд ли Кашифи был знаком с санскритским текстом, очевидно, стихотворные отрывки — дань вкусам ценителей изящной словесности.

На турецкий язык «Калила и Димна» полностью впервые была переведена в XVI веке, может быть, с персидского языка. Наиболее известна среди всех турецких переводов и переложений книга «Хумаюн-наме». Узбекский и татарский переводы появились несколько позже, как и переводы на языки народов Дагестана (начало — середина XIX в.).

Чрезвычайно распространены обработки «Калилы и Димны» и ее отдельных частей в Юго-Восточной Азии — Малайе, Индонезии, Кампучии и других странах, и едва ли возможно перечислить переводы и переложения этой книги на разные языки стран Дальнего Востока.

В конце XVI века вазир великого могола Акбара (1556–1605) Абу-ль-Фазл вновь обращается к обработке «Калилы и Димны» и дает своему труду название «Ияре-даниш» — «Мерило мудрости». Так «Панчатантра» вернулась в Индию, пройдя причудливо-длинный, сложный путь.

На Руси интерес к басням «Калилы и Димны» не ослабевал вплоть до нового времени. В конце XVIII века обратили внимание на то, что «Калила и Димна» — не столько «поучительное», сколько обличительное сочинение. В 1762 году Борис Волков, «Академии наук переводчик», перевел с латинского языка «Политические и нравоучительные басни Пильпая, философа индийского». В 1889 году был опубликован перевод с арабского «Калилы и Димны», выполненный М. В. Рябининым и М. О. Аттаей. После Великой Октябрьской революции вышла обработка первой части «Калилы и Димны» [1] Арабская сказка Лев и Бык. Переработал С. С. Кондурушкин. Петроград, 1918, изд-во «Огонек». , а затем и полный перевод И. П. Кузьмина и И. Ю. Крачковского [2] Примечание от редакции: перевод книги «Калила и Димна», выполненный И. П. Кузьминым под редакцией и при участии академика И. Ю. Крачковского, впервые был опубликован в 1934 г., затем переиздан массовым тиражом в 1957 г. Ныне перевод этот устарел, но в свое время сыграл важную роль в арабистике и литературоведении в целом. Новый перевод сделан по каирскому изданию, 1950, с привлечением изданий, выходивших в Дамаске (1959) и Алжире-Бейруте (1973). (И. Ю. Крачковский переводил лишь то, что не успел сделать И. П. Кузьмин — начало предисловия Бахнуда ибн Сахвана, предисловие Ибн аль-Мукаффы, часть первой главы и заключение книги).

Работа над интереснейшим средневековым памятником продолжается до настоящего времени. Библиография исследований и изданий рукописей «Калилы и Димны» поистине неисчерпаема. Ученые и переводчики всех стран мира принимают участие в подготовке изданий, сверке рукописей и комментировании «Калилы и Димны». Наиболее полные данные об изданиях «Калилы и Димны» и посвященных ей исследованиях содержатся в труде французского арабиста Шовена, но эта библиография за сто лет, прошедших со времени появления книги Шовена, настолько увеличилась, что составит теперь объемистый том, объединяющий работы на самых разных языках.

Сборник забавных басен о животных на пехлевийском и сирийском языках был популярен и в Сирии, и в Иране, которые частично входили в состав персидской сасанидской империи, существовавшей вплоть до арабского завоевания в VII веке. Сочинение это было частью домусульманского иранского культурного наследия, сыгравшего значительную роль в формировании арабо-мусульманской культуры.

Иранские древние традиции как бы помолодели, сменив обличье и «переодевшись в арабское платье». До поры до времени иранское наследие существовало в арабском Халифате подспудно, но в конце VII века, когда ослабло византийское влияние, бывшее особенно сильным в северных областях Халифата, омейядский халиф Абд аль-Малик (прав. 685–705) объявил государственным языком Халифата вместо греческого арабский.

С этого времени начинают выдвигаться на государственные посты представители старой иранской служилой знати, которые обучали своих сыновей у лучших знатоков арабского языка и древней арабской поэзии. Именно из их среды вышло большинство «адибов» — образованных людей, которые умели и составить важный государственный документ, и написать литературное «послание» — своеобразное эссе на любую заданную тему, и участвовать в управлении огромным мусульманским государством, в которое вошли множество стран и народов — от Синда, нынешнего Пакистана, до Испании и южной Франции. В VII–VIII веках были выстроены новые города, где бок о бок жили аравийские бедуины, воины отрядов завоевателей, персы, иракцы-набатейцы, как называли арабы коренных жителей Ирака, чернокожие зинджи с восточного побережья Африки, представители других народностей. Одним из крупнейших городов того времени в Халифате была Басра, портовый город, который посещали купцы и мореплаватели с дальних островов, где можно было купить любые товары и рабов, привезенных из стран, захваченных мусульманскими войсками, где адибы, поэты и богословы устраивали религиозные и философские диспуты и поэтические состязания.