Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 79

25 февр. 1909.

Милостивый государь,

Спешу послать вам то, что вы просите, и прошу принять уверение в совершенном уважении.

Лев Толстой.

1) Нет ничего более верного в мире, чем смерть, которая ожидает каждого человека, а между тем все люди живут так, как будто они уверены, что смерть — выдумка.

2) Смерть, как и рождение, — непременное условие жизни. Если жизнь — благо, то и смерть должна быть благом.

Печатается по копии, вписанной рукой И. Н. Гусева в копировальную книгу № 8, л. 521. Черновое — по машинописной копии из AЧ. Дата Толстого — нового стиля.

Личность адресата установить не удалось. Письмо, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

1В копии этого письма H.H. Гусевым сделано примечание: «Автограф для издания в пользу мессинцев» (то есть пострадавших от землетрясения в Мессине).

1909 г. Февраля 13. Я. П.

13 февраля 09 года

Ясная Поляна.

Петр Тимофеевич,

Я полагаю, что учение Павла не согласно с христианством. Церковь признала его согласным с христианством ради своих или, вернее, государственных выгод, хотя оно прямо противоречит христианству как в вопросе о разводе, так и в самом главном вопросе: об отношении к властям.

Печатается по дубликату подлинника, вклеенному в копировальную книгу № 8, л. 500.

Ответ на письмо Петра Тимофеевича Мазаева от 7 февраля из станицы Отрадной, Кубанской обл., в котором Мазаев просил Толстого разъяснить стих 12 главы 7 «Первого послания к коринфянам» апостола Павла.

1909 г. Февраля 11—14. Я. П.

14 февраля 09 года.

Ясная Поляна.

Александр Константинович,

В ответ на ваше письмо, хочется мне сказать вам следующее: Прежде, чем для меня существует материя, для меня существует мое «я», мое сознание. Материя есть для меня произведение нашего сознания; не будь сознания, воспринимающего данные наших чувств: осязания, зрения, слуха, обоняния, вкуса, не могло бы быть и никакого представления о материальном мире. Так что материальный мир, кажущийся нам столь несомненно существующим, между тем существует только потому, что существует наше сознание, воспринимающее данные чувств. И потому основное начало всего есть сознание, а никак не материя.

То, что мы перестаем видеть проявление этого сознания на умерших, не может доказывать его уничтожения, как прекращение проявления сознания человека во время сна никак не доказывает уничтожения сознания этого человека. Наблюдая явления смерти подобных нам существ, мы видим только то, что в умершем существе прекратилась устанавливающаяся через внешние чувства связь сознания с материальным миром, тогда как в нас, в живых, связь эта с вещественным миром продолжает существовать. Заключать же из того, что для умершего существа уничтожилось воздействие на сознание внешних чувств, то, что уничтожилось, и то, что составляет основу жизни: сознание — так же неосновательно, как было бы неосновательно заключать об уничтожении реки по тому, что мельничное колесо перестало работать.

Печатается по дубликату подлинника, вклеенному в копировальную книгу № 8, л. 497. Впервые опубликовано в книге А. Б. Гольденвейзера «Вблизи Толстого», I, стр. 260—261. В ГМТ сохранились две черновых версии этого письма с датами: 11 и 13 февраля.

Об А. К. Степанове сведений не имеется. Письмо его, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

1909 г. Февраля 14. Я. П.

14 февраля 09 г.

Ясная Поляна.

Э. А.,

Сейчас вновь просмотрел прекрасную критическую статью вашего отца 1и, несмотря на то, что слишком большое значение, приписываемое им моему писанию, делает для меня неудобной похвалу статье, не могу не сказать, что этюд вашего отца с большой силой и яркостью освещает дорогие мне мысли о неразумности и безнравственности того странного учреждения, которое называется судом.

Печатается по дубликату подлинника. Сверено с черновиком-автографом, написанным на обложке упоминаемой брошюры А. С. Гольденвейзера.

Эммануил Александрович Гольденвейзер (р. 1884) — двоюродный брат пианиста А. Б. Гольденвейзера; с 1900 г. живет в Америке.

В письме от 28 сентября 1908 г. из Вашингтона писал Толстому: «Кузен мой А. Б. Гольденвейзер несколько лет тому назад говорил мне, что Вы прочли статью моего отца о Вашем «Воскресении» и что Вы высказали мнение, что в этом этюде совершенно верно истолкованы Ваши мысли. На этом основании я и решаюсь обратиться к Вам с просьбой. Я очень хотел бы ознакомить американскую публику с содержанием этого этюда. «Воскресение» в Америке имело большой успех. Но его здесь не поняли. Этому содействовало его появление на сцене в искаженном виде... Этюд моего отца поможет американцам понять всемирное значение Вашего «Воскресения». В заключение Э. А. Гольденвейзер просил написать «пару слов» об этюде его отца, которые он поместил бы в виде предисловия.