Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 85

2Статья Б. Г. — статья кн. Б. Б. Голицына (см. выше, пояснение письма Черткова от 1 мая).

3Без сомнения, Толстой говорит здесь о своей статье «Так что же нам делать?»: по Дневнику его этого периода можно видеть, что он всё время возвращается к этой работе, которая то «уясняется» для него, то «не идет» (см. прим. 6 к письму № 15 от 25—27 апреля).

4Записи в Дневнике Толстого за этот период и особенно за первую неделю мая 1884 г. говорят о необычайно тяжелых настроениях его вследствие полного внутреннего расхождения его, по принципиальным мотивам, с женой и всеми окружающими его в семье. Так, в Дневнике от 3 мая он пишет: «... нашел письмо жены. Бедная, как она ненавидит меня. Господи, помоги мне. Крест бы, так крест, чтобы давил, раздавил меня. А это дерганье души — ужасно не только тяжело, больно, но трудно... Я ничтожное, жалкое, ненужное существо и еще занят собой. Одно хорошо, чго я хочу умереть»; 5 мая — «Дома всё та же всеобщая смерть. Одни маленькие дети — живы. Какой-то опять за чаем тяжелый разговор. Всю жизнь под страхом»; 6 мая — «Тоска, смерть»; 7 мая — «...тяжело то, что возненавидели меня напрасно»; 8 мая — «Точно моя жизнь на счет их, чем я живее, тем они мертвее... Живу в семье, и ближе всех мне золоторотец Александр Пет[рович] и Лукьян — кучер». Об Александре Петровиче Иванове см. прим. 2 к письму № 10 от 27 марта 1884 г.

1884 г. Мая 19. Я. П.

Я получилъ ваше письмо уже въ деревнѣ. Жалко, что не увижу васъ, но видно такъ надо. Недавно я думалъ о васъ и меня поразила смерть вашего отца — значеніе ея для васъ. Не сумѣю вамъ сказать, какъ и почему, но я чувствую, что такъ было нужно для васъ. Я не вѣрю въ вмѣшательство Божества въ наши дѣла, не вѣрю потому въ возможность просительной молитвы, но вѣрю въ разумность и любовность всего, что совершается; вѣрю, что для человѣка большое счастье понимать эту разумность и любовность. И часто я не вижу этого въ моихъ дѣлахъ, и отъ того только бываю не такъ радостенъ, какъ бы я долженъ быть. Но на другихъ это виднѣе.

Разборъ богословія 1я бы очень былъ радъ сообщить Гейдену, 2но я увезъ оба экземпл[яра] съ собой въ деревню. (Я хотѣлъ просмотрѣть и поправить описки писцовъ). Если будетъ случай и вы думаете, что ему нужно, то я доставлю ему, — но я не думаю, чтобъ это сочиненіе было нужно ему. Несмотря на то, что это сочиненіе — обзоръ богословія и разборъ Евангелій 3— есть лучшее произведенiе моей мысли, есть та одна книга, которую (какъ говорятъ) человѣкъ пишетъ во всю свою жизнь. (Я имѣю на это свидѣтельство двухъ ученыхъ и тонкихъ критиковъ, обоихъ несогласныхъ со мною въ убѣжденіяхъ. Оба, всегда прямо говорившіе мнѣ правду, признали сочиненіе неопровержимымъ). 4Несмотря на это, книга эта не убѣдитъ того, кто не убѣдился однимъ сопоставленіемъ нашей жизни и церкви съ духомъ Евангелія. — Книга эта есть разчищеніе пути, по кот[орому] уже идетъ человѣкъ. Но когда человѣкъ идетъ по другому пуги, ему вся работа эта представляется безполезною. Вы не повѣрите тому, какъ я радуюсь на то, что въ послѣдніе три года во мнѣ изчезло всякое желаніе прозелитизма, к[оторое] было во мнѣ и очень сильно. — Я такъ твердо увѣренъ въ томъ, что то, что для меня истина, есть истина всѣхъ людей, что вопросъ о томъ, когда какіе люди придутъ къ этой истинѣ, мнѣ не интересень. Вчера я мололъ кофе и иногда глядѣлъ, какъ и когда попадаетъ подъ зубцы замѣченная мною кофеинка. Очевидно, что это праздное занятіе и даже вредное, п[отому] ч[то], занявшись одной кофеинкой, я останавливался молоть и засовывалъ ее туда. Всѣ смелются, если мы будемъ молоть, а не молоть мы не можемъ, п[отому] ч[то] не мы, а Богъ черезъ насъ и весь духовный міръ дѣлаетъ это. Недавно мнѣ уяснилась одна укрѣпляющая меня мысль:

Законъ, нравственный законъ Христа — его 5 заповѣдей, это законъ вѣчный, который не прейдетъ, пока не будетъ исполненъ. Это законъ такой же необходимый, неизбѣжный, какъ законъ тяготѣнья, химическихъ соединеній и другіе физическіе законы. Можно предположить, что тѣ законы физическіе точно также когда-то колебались, были не общи всѣмъ явленіямъ — вырабатывались; но всѣ законы эти не измѣнились, пока не исполнилось все, и наконецъ стали необходимостью. Тоже и съ нравственнымъ закономъ — онъ нами вырабатывается. Мы суемся туда-сюда и послѣ милліардовъ ложныхъ путей узнаемъ единый истинный, и онъ устанавливается. И потому мы разумомъ знаемъ, что это такъ должно быть, и всѣмъ существомъ чувствуемъ это. И придетъ время, что это будетъ такъ и будетъ такъ же твердо, какъ и другіе законы природы. — Тогда будутъ вырабатываться новые законы. — Мнѣ эта мысль очень нравится, она даетъ мнѣ большую силу и твердость. 5Еще въ томъ письмѣ я хотѣлъ сказать вамъ, что едва ли вамъ удастся напечатать по-англійски «Въ ч [ емъ ] м [ оя ] в [ њра ]» съ выпусками. 6— Читатели будутъ недовольны. Они захотятъ, чтобы согласиться съ ней или опровергнуть, а знать всю мысль автора. — Кромѣ того, оно печатается по французски. Выпуски, кот[орые] вы сдѣлаете, даже передѣлки, на к[оторыя] даю вамъ сагtе blanche, 7мнѣ очень интересны и важны и нужны для меня. Я непремѣнно ими воспользуюсь и одобрю ихъ. Впрочемъ дѣлайте, какъ вы знаете. Прощайте. Пишите.