Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 86

Я признаю, что строгость нравственных требований от книги может доходить до излишнего пуританизма, и быть может я лично склонен к этой крайности, но это не изменяет того, что самое важное — содержание, и что наша главная задача при привлечении произведений в народную литературу (всё равно в какой рамке? должна заключаться в применении к этим произведениям самых высоких и чистых требований и избегать малейших противоречий с учением Христа. Если в самой прекрасной книге между прочим выставляется тип хорошего сознательного христианина и вместе с тем воина, если это выставляется так, что читатель получает впечатление, что это возможно и хорошо, то книга такая, как мне кажете», не должна быть распространяема нами, так как извращение истины тем убедительнее действует, чем ближе к истине и привлекательнее всё остальное содержание.

Я говорю всё это к тому, что мне кажется, дорогой Лев Николаевич, что вы допускаете в себе две оценки книг, и оценки не в зависимости от целесообразности и художественности формы, а две оценки по существу — по степени соответствия содержания к учению Христа. Для изданий «в нашей рамке» вы требуете отсутствия всякого противоречия с учением, а для лубочных изданий вы как бы освобождаетесь от такой определенной оценки и думаете главное о том, чтобы привлекать больше сил. Здесь как будто вас больше всего занимает демократизация литературных произведений. Не знаю, верно ли я вас понимаю; но если у вас действительно есть две оценки по существу, то я не разделяю этого взгляда и не только позволяю себе, но заставляю себя это вам сказать. Вы узнаете, чтó я думаю, а если я ошибаюсь, то откровенность моя не повредит вам, а мне поможет тем, что при случае вы мне поможете разобраться в моей ошибке».

1887 г. Января 22. Москва.

Посылаю вамъ, милый другъ, письмо Файнермана 1— о томъ, что онъ пишетъ объ Абуговѣ. 2Не нуженъ ли такой человѣкъ Сибирякову? 3И о его переписанныхъ экз[емплярахь]. 4Вчера получилъ ваше письмо съ доводами, почему печатать такъ, какъ вы распорядились, и совершенно согласенъ.

Адресъ Файнермана: Кременчугъ.

Посылки вашей еще не получалъ. Я живу хорошо, только мало работаю. Цѣлую васъ.

Л. Т.

Полностью публикуется впервые. Одна фраза напечатана в ТЕ 1913. стр. 44. На подлиннике надпись синим карандашом рукой Черткова № 124 М. 22 Янв. 87», на основании которой датируется это письмо.

Письмо это содержит ответ на письмо Черткова от 20 января 1887 г., в котором Чертков пишет о том, чем он руководствовался, выражая желание печатать драму «Власть тьмы» с обоими вариантами: «Дорогой Лев Николаевич, разумеется, вы лучше, вы одни можете рассудить, в каком виде издать вашу драму. Передайте Ив. Ив. Петрову ваше желание и он будет следить за тем, чтобы оно было в точности выполнено. Я же распорядился так единственно потому, что в вашем отсутствии требовалось дать указание. А мотивы мои были следующие: 1. Большинству, всем читателям, дорого и полезно прочесть драму в обоих вариантах. И им конечно удобнее не тратиться для этого на два экземпляра. 2. Новый вариант предполагает сбывшимся всё то, что изложено в первоначальной редакции, и потому, при чтении последовательном обоих редакций не разбивается общее впечатление. 3. Если в строго художественном отношении при таком чтении несколько и разрушивается цельность или гармония, пропорциональность отдельных частей всей драмы, то это будет заметно только для таких читателей, которые поразвитее и способны к литературной критике. А такие читатели сразу поймут, что новая редакция конца 4 действия вставлена в виде варианта. Те же менее развитые читатели — преимущественно крестьяне, которые этого не сообразят, ничего не потеряют от последовательного чтения обоих вариантов, но напротив много выиграют. 4. Выиграют они потому, что первоначальная редакция придает драме много захватывающей трагичности, которая сделает книгу особенно привлекательною и популярною; а новый вариант вносит вместе с смягчающим элементом вообще, еще в частности весьма нужное и ценное освещение тех обстоятельств народной жизни, отсутствие света — которые способствуют образованию таких несчастных людей, как описанные женщины преступницы.

Вот какие были мои мотивы. Но повторяю, я знаю, что вам все это виднее и вы лучше рассудите. Сейчас не могу больше писать. Рукописи вышлю вам безотлагательно. Не пришлете ли вы мне для переписки черновые вашего рассказа?».