Георгий Тушкан - Джура

— Два года. Один год был в аспирантуре, а здесь я работаю с весны. Мне попался не золотоносный район, но интересный! Юрий кратко рассказал о результатах своей работы. Упомянул о ротозействе Никонова, временно исполнявшего обязанности начальника группы. Все свои надежды Юрий возлагал на отсутствовавшего начальника группы Попова, который со дня на день должен был приехать.

— Стаж у Попова двадцать лет. Он знает золотые месторождения Памира назубок.

— Так уж и «назубок»? — весело спросил Максимов. — А как зовут Попова? — И серьезно разъяснил: — Чтобы всесторонне изучить Памир, необходим многолетний труд сотен специалистов. Юрий сейчас же оговорился, что их Попов — однофамилец того известного геолога.

— Войдите! — вдруг крикнул Максимов, поворачиваясь к двери. Вошел вестовой и, увидев постороннего, вопросительно посмотрел на Максимова.

— Говорите по-киргизски, — приказал тот.

— Вернулся третий гонец. Пять кишлаков не приняли курбаши. Он наткнулся на засаду. В него стреляли. Он остался жив, свернул на горные тропинки и едет обратно.

— Я этого ждал. Кто устроил засаду, выяснили? — Двоих поймали, привезли. Говорят, кровные счеты. — Пусть мой новый помощник допросит. Идите… Ну, а теперь пойдемте к моему заместителю Козубаю, — по-русски сказал Максимов Юрию, — подберем вам проводника. Вы ведь слышали о Козубае? Этому человеку цены нет… Эх, выкупаться бы в реке, да все некогда! Вы плаваете?

Юрий Ивашко и Максимов, разговаривая об особенностях плавания в горных реках, прошли к дому, расположенному в глубине сада. Оттуда слышались звуки музыки и чей-то голос пронзительно и тонко тянул высокую ноту. Звук оборвался. В доме распахнулась дверь. В большой, ярко освещенной комнате Юрий увидел пять человек. С удивлением он заметил среди других Рахима, юного помощника Абдуллы. С дивана, покрытого белой кошмой, поднялся невысокий круглолицый киргиз и поспешил навстречу входящим, протягивая обе руки. Четыре человека, сидевших на кошме, при виде Максимова вскочили, застыв в почтительной позе. Максимов жестом пригласил их занять прежние места.

— Соревнуемся, кто припев «Лейли-ханум» дольше вытянет, — весело сказал хозяин.

— Познакомьтесь. Это заместитель начальника золоторазведки Юрий, а это мой помощник, киргиз Дада, — сказал Максимов, усаживаясь.

Ивашко с изумлением смотрел на киргиза: это он не позволил ему стрелять в Хамида.

Киргиз понимающими глазами посмотрел на смущенное лицо юноши и весело сказал, похлопывая его по плечу:

— Да, да! Я самый, который боится… Ничего, садись… Э, нет, не садись, — вдруг озорным тоном сказал он, — плати штраф — все забуду, другом будешь… А ну, товарищ начальник, давай гостя попробуем, пусть вытянет, да? Смотри, делай так… Киргиз три раза глубоко вдохнул воздух и запел: «Лейли-хану-у— у-у-у…» Шли секунды, десятки секунд, а Дада тянул высокую ноту, и лицо его наливалось кровью. Присутствующие выражали живейший восторг.

Оборвав пение, Дада обратился к Юрию:

— Ну, теперь ты сделай так.

Юноша отнекивался, но в глазах Максимова он заметил искры мальчишеского задора, и ему показалось, что даже строгий чекист сбросит здесь свою военную подтянутость и будет петь наравне со всеми. Юрий набрал в грудь воздуха и запел, напрягаясь изо всех сил. Все с любопытством смотрели на него. Не продержавшись на ноте и трети времени Дада, он замолк. Дада похлопал его по плечу: — Сразу никто не может вытянуть, да. А я на пари, кто кого перепоет, один раз человеку жизнь спас.

Юноше Козубай сразу понравился своей непринужденностью и простотой.

Комната была вся в коврах и вышивках. В нише, сверкающей белым алебастром, стоял патефон, на стенах висели винтовки различных образцов и охотничьи ружья, а одна стена сплошь была увешана ножами и кинжалами.

— У вас замечательный голос, — не зная, как себя вести, сказал Юрий, обращаясь к тому, которого называли товарищем Дада. — Он что угодно и кому угодно напоет, — сказал Максимов. — Я вел себя в чайхане как идиот, как мальчишка! — горячо сказал Ивашко. — Мне просто стыдно…

— А, забудем это, все бывает…

— Вот потеха! Козубая назвали трусом. Дождался! — весело рассмеялся Максимов. — Это хоть кого развеселит… Однажды Козубай безоружный ходил покорять басмачей. Самое же интересное, что благодаря его красноречию более трехсот басмачей в плен сдались. С тех пор слава о его слове гремит по горам. Враждебно настроенные муллы объявили его слугой дьявола. Он не только храбр, но и хитер. — Вы хотите сказать, — удивленно воскликнул Юрий, — что товарищ Дада пошел…