Георгий Тушкан - Джура

— Ты хороший друг!

— Для такого друга, как ты, я на все готов, — ответил Саид и подозрительно посмотрел на Чжао.

Саид не мог определить — обманул он Чжао или теперь сам Чжао решил вести с ним игру.

Саид волновался. Засада будет их ждать справа и слева. Лишь бы только Джура спустился к тугаям!

Чжао сказал Джуре о далеком огне. Подъехавший Джура увидел: в далеких тугаях мерцает огонь костра. По приказу Джуры отряд двинулся в путь. Возбуждение бойцов передалось лошадям, и они шли бодро.

Чжао ехал сосредоточенный и задумчивый: сколько он ни думал, не мог разгадать игры Саида. Он сердился на себя и даже, забывшись, тихонько запел песню. Джура приказал замолчать. Каждый думал о своем. Глаза Саида, блестевшие даже при свете звезд, выдавали его волнение.

Небо на востоке побелело, а отряд все шел.

Внезапно Тэке, бежавший впереди, остановился. Подойдя к нему, остановился конь Джуры, а вслед за ним и остальные лошади. Джура увидел под ногами обрыв, а ниже — речную долину, зажатую между гор.

Джура пытливо всматривался. Он видел под обрывом камни и песок, а немного дальше — густые заросли тугаев. За ними — извилистая лента реки. Вокруг было тихо.

— Слезайте, приехали, — хрипло сказал Джура и прокашлялся, как будто освобождался от комка, засевшего в горле. — Приехали, — повторил он и соскочил с седла.

Жеребец пошатнулся и жадно потянулся к траве. Жесткая, как проволока, она пробивалась чахлыми кустиками кое-где меж камней. Закинув повод на луку седла, Джура решил дать коню отдых. То же сделали остальные, и лошади, тяжело вздыхая, понурили головы и послушно замерли.

— Двое пойдут сюда, — Саид показал на щель, прорезавшую склон зигзагами, — а остальные сюда. — Он показал на небольшое ущелье справа. — Тогда мы зайдем с двух сторон.

— Пусть Чжао идет со мной, — сказал Джура. — Ты, Саид, и ты Таг, идите с отрядом справа. Вышлите вперед разведку и сами пойдите с ней.

Чжао схватил Джуру за рукав.

— Нельзя сюда, — сказал он, показывая на выемку слева. — Если спустимся — прямо в лапы басмачей. Внизу голая стена, негде спрятаться. На этих голых скалах нас только и прячет ночь. — Ага, говорил, а теперь на попятный! — сказал сердито Саид. — Что ты понимаешь! Джура — батыр, он один со всеми справится, да и я помогу.

— Нельзя, совсем нельзя! — тихо сказал Чжао. — Это может оказаться ловушкой.

Джура понимал справедливость слов Чжао, но ему не терпелось. Скоро рассвет, и тогда будет поздно. Джура рвался в бой. — Пошли! — сказал он. — Мы сюда, а вы туда. Внизу сойдемся. — Смотри, — и Чжао показал рукой вправо, — внизу узкий, как колодец, проход… Как пойдем? Может, там басмачи? Надо подождать и послать вперед разведку.

— Испугался? — спросил Джура.

Чжао затосковал. Он понимал, что теперь никакими доводами Джуру не удастся уговорить переждать.

— Я не испугался, я иду. Я с тобой, Джура, буду умирать, — сказал Чжао.

— Нет, нет, я с Джурой! — запротестовал Саид и прошептал Джуре: — Хитрит он, о смерти заговорил!

— Я решил: иди ты, Саид, с отрядом, а Чжао со мной, внизу сойдемся. — И Джура пошел вниз.

Чжао схватил Джуру за рукав.

— Это ловушка! — повторил он.

Джура стряхнул его руку:

— Она окажется ловушкой для басмачей. Пошли! Бойцы сняли винтовки и, взяв лошадей за поводья, двинулись вслед за Саидом направо.

— Разведку бы послать, — сказал Таг.

— Чепуха, — сказал Саид, — никакой опасности! — и пошел вперед, неожиданно закурив цигарку.

Это был знак для басмачей, сидевших в засаде, чтобы по Саиду не стреляли.

Джура спускался по выемке, Тэке бежал впереди. Внезапно из ближних тугаев, темневших на лугу, послышались выстрелы. Джура притворился убитым и покатился вниз. Выстрелы прекратились. У первого же камня Джура задержался, поднял голову и огляделся. Чжао нигде не было видно.

Сделать басмаческую ловушку ловушкой для басмачей — вот о чем думал Джура и беспокоился о Чжао. Неужели убили? Чжао правильно говорил, а Саид… Впрочем, он, Джура, и без советов Саида спускался бы здесь. Он не трус, чтобы посылать под пули других. К Джуре примчался Тэке. Он рычал, обнюхивал хозяина и все порывался лизать руку, с которой капала кровь. — Ничего, жив, пуля оцарапала, — прошептал Джура, тяжело дыша.

Оторвав кусок матерчатого пояса, он перевязал руку, задетую пулей у кисти. Боли он не чувствовал.

Из— за камней возле тугаев снова раздались выстрелы. Джура опрокинул собаку на бок за камень, шепнул: «Лежи!» -и в тот же момент пуля сорвала с него шапку.