Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 90

Г-н Золя говорит, что народы не должны смотреть ввысь, ни верить в какую-то высшую силу, ни восторгаться идеалом. Вероятно, г-н Золя подразумевает под словом идеал или что-то сверхъестественное, т. е. теологическое пустословие о троице, о церкви, о папе и т. д.... или необъяснимые, как он говорит, силы огромного мира, в которых мы купаемся. И в этом случае люди хорошо сделают, если последуют совету г-на Золя. Но дело в том, что идеал не является ни сверхъестественным, ни необъяснимым. Наоборот, идеал — это есть самое естественное и сверх того, я не скажу объяснимое, но самое достоверное для человека.

В геометрии идеалом считается совершенно прямая линия и круг, все радиусы которого одинаковы, в науке — непреложная истина, в нравственности — совершенная добродетель. Все эти вещи, как прямая линия, непреложная истина и совершенная добродетель, никогда не существовали, но они для нас не только наиболее естественны, известны и объяснимы, чем все наши другие познания, но это единственные вещи, в которых мы уверены.

Грубо говоря, настоящая реальность есть то, что существует, или что то, что существует, только и является реальным. Но как раз выходит наоборот: действительная истина есть та, которую мы знаем достоверно, — это есть то, что никогда не существовало. Идеал есть единственная вещь, которую мы с уверенностью признаем. Только благодаря ему мы что-то знаем, и в силу этого только идеал может нами руководить, как отдельными людьми, так и всем человечеством. Христианский идеал стоит перед нами уже в течение 18 столетий. Он сияет в наше время с такой силой, что надо делать большие усилия, чтобы не видеть, что все наши бедствия происходят оттого, что мы не делаем его своим путеводителем. Но чем труднее не видеть это, тем более стараний прилагают некоторые люди, чтобы заставить других поступать так, как поступают они, — закрывать глаза и ничего не видеть. Чтобы быть вполне уверенным в достижении, надо забросить компас за борт, говорят они, и не останавливаться.

Люди нашего христианского мира похожи на людей, которые, чтобы переставить предмет, мешающий их существованию, тащат его в противоположные стороны и не имеют времени сговориться между собой о том направлении, куда следует его тащить.

Современному человеку достаточно остановиться на мгновение в своей деятельности, призадуматься и сопоставить требования разума и сердца с условиями жизни как таковой, чтобы он заметил, что вся его жизнь и все его поступки находятся в непрестанном и вопиющем противоречии с его совестью, разумом и сердцем. Спросите отдельно каждого человека нашего времени о том, каковы моральные основы его поведения, и почти все вам скажут, что это христианские принципы, или же принципы справедливости, основанные на том же христианском законе. И все они искренни. Соответственно с их совестью все эти люди должны были бы жить по-христиански, но посмотрите, они живут, как звери. Таким образом, для огромного большинства людей нашего христианского мира устройство их жизни не есть результат их манеры видеть и чувствовать, но того, что некоторые формы, необходимые когда-то, продолжают существовать и сейчас единственно благодаря инертности социальной жизни.

Если в прошлом, когда несчастия языческой жизни не были еще столь очевидны и особенно когда христианские принципы не были еще так общеприняты, люди находили возможным сознательно поддерживать рабство рабочих, угнетение одних другими, карательные законы и особенно войну, в наше время совершенно невозможно объяснить смысл всех этих установлений. Люди нашего времени могут продолжать вести языческий образ жизни, но они не могут его оправдывать. Современное человечество дошло до такой степени страдания из-за ложного понимания жизни, а верное ее восприятие, то, которое дает настоящее счастие, благодаря прогрессу человеческого разума, стало таким ясным и очевидным, что для того, чтобы люди нашего времени изменили свою жизнь, согласуя ее со своей совестью, им больше нечего предпринять, им остается лишь остановиться и прервать свой труд. Для того, чтобы люди изменили свой образ жизни и свои чувства, надо, прежде всего, чтобы они изменили свой образ мышления, а для того, чтобы такое изменение произошло, — необходимо, чтобы они остановились и обратили внимание на то, что они должны понять. Чтобы люди, с криком и пением несущиеся к пропасти, услыхали то, что кричат им те, которые хотят спасти их, они должны остановиться и прекратить этот содом.