Агата Кристи - Пропавшая весной

Здесь, под открытым небом, под ярким солнцем ей стало легче.

Теперь ее страшила прохлада внутренних комнат и хотелось тепла.

Уйти от всего этого куда глаза глядят.

А собственно, что она имеет в виду, когда думает, что хорошо бы уйти ото всего этого?

Неожиданно рядом с нею возник призрак мисс Гилби, говорившей непререкаемым тоном:

— Побольше дисциплины в мыслях, Джоанна! Точнее подбирай выражения. Заставь свой мозг хорошенько обдумать исходные посылки, на которых ты будешь строить рассуждения. Определи наконец, отчего именно ты хочешь избавиться.

Но Джоанна не знала сама. У нее не было ни малейшего представления, от чего ей надо избавиться.

Ею владел неопределенней страх, некое грозное предчувствие преследовало ее.

Словно что-то неотвратимое поджидало ее, и ей ничего не оставалась делать, как только хитрить с собой, лгать себе и изворачиваться.

«В самом деле, Джоанна Скудамор, — мысленно обратилась она к себе, — вы ведете себя очень странным образом!»

Но она понимала, что словами она себе не поможет. Что-то с нею было не так. Дело вовсе не в агорафобии. (Кстати, она правильно называет эту болезнь? Ее почему-то тревожила собственная неточность в отношении этой болезни). Нет, агорафобия ни при чем, потому что в этот раз она убежала как раз от прохладного, замкнутого помещения, стремясь выбраться на открытое пространство, где много солнечного света и тепла. Здесь, на открытом воздухе, она почувствовала себя гораздо лучше.

Скорее! К свету и солнцу! Прочь от этих мыслей!

Да, она слишком долго просидела в четырех стенах, под этим низким потолком, который делает спальню похожей на могильный склеп.

Могила Лесли Шерстон, и Родни с красным бутоном рододендрона…

Лесли… Родни…

Прочь…

К солнцу, к свету…

В спальне так холодно, так темно…

Холод и одиночество…

Джоанна поежилась и ускорила шаги. Прочь от этого ужасного мавзолея, который она почему-то приняла за гостиницу. В нем так мрачно, так тоскливо…

В таком месте легко вообразить, себе привидение.

Что за глупая мысль? Это же практически новое здание, которое сдали в эксплуатацию года два назад, не более.

В новых домах не водятся приведения, это известно каждому.

Нет, если в гостинице завелись привидения, это значит, что она, Джоанна Скудамор, привезла их с собой, как тараканов.

Да, не очень приятная мысль.

Она еще ускорила шаги.

«Во всяком случае, — думала она, — теперь-то уж со мною никого нет. Никто не шпионит за мной. Я совершенно одна. Здесь даже некого встретить!»

«Я как…Кто это был? Стэнли или Ливингстон? Они встретились в дебрях Африки».

— Какая встреча! Доктор Ливингстон, я полагаю?

Ничего подобного. Здесь она может столкнуться лишь с одним человеком — с собой, Джоанной Скудамор.

Как смешно!

— Джоанна Скудамор? Какая встреча!

— Очень рада вас видеть, миссис Скудамор!

В самом деле, очень забавная мысль. Встретить себя…

Встретить себя?

О, Господи! Как она испугалась!

Она ужасно испугалась.

Ее ходьба давно уже перешла в бег. Она, спотыкаясь и запинаясь, бежала вперед. Ее мысли спотыкались в такт шагам.

..Я так перепугана!..

…О Боже, как я напугана!..

…Если бы кто-нибудь был рядом! Кто-нибудь был рядом со мной…

Бланш, подумали она. Я хочу, чтобы здесь была Бланш.

Да, Бланш — единственная, кого она хотела увидеть.

Никого не надо, ни родных, ни близких. Ни друзей.

Одну только Бланш…

У Бланш легкий, добродушный нрав. Бланш добрая. Ее ничем не удивишь и не испугаешь.

Во всяком случае, Бланш хорошо о ней думает. Она считает, что Джоанна добилась успеха в жизни. Бланш любит ее.

Джоанна оглянулась, но вокруг никого не было.

Так вот оно! Эта мысль была с нею все время. Это было то, что знала настоящая Джоанна Скудамор. То, что она знала всегда… Ящерицы высунули головы из своих норок…

Истина…

Маленький кусочек истины, словно ящерица, выглядывавшая из норки, говоря: «Я здесь. Ты меня знаешь. Ты знаешь меня очень хорошо. Не притворяйся, будто не знаешь меня».

Да, она знала всё эти мысли, потому что они были частью ее самой.

Она могла узнать каждую из них. Они смотрели на нее, усмехались ей.

Все это были кусочки, осколочки истины. Это они то и дело показывались ей на глаза, начиная с того дня, как она приехала сюда. От нее требовалось лишь одно— собрать их воедино.

И тогда получится полная история ее жизни, настоящая история жизни Джоанны Скудамор. Вот она, ее история, ожидает ее…