Агата Кристи - Пропавшая весной

Индус забрал посуду и вышел. Джоанна принялась беспокойно ходить взад-вперед по комнате.

«Нельзя быть такой глупой! — приказала она себе. — Надо составить какой-нибудь план. Надо составить план, над чем следует подумать в первую очередь. Нельзя распускаться! Нельзя позволять себе терять душевное равновесие!»

Все дело в том, подумала она, что ее жизнь всегда была полностью занята делами. В ее жизни было столько интересного! Это была цивилизованная жизнь. Если все то, что уравновешивает вашу жизнь и придает ей смысл, вдруг исчезает, вы весьма болезненно будете ощущать эту потерю, оказавшись лицом к лицу с голой бессодержательностью ничем не занятого, ничему не посвященного существовании я. Чем вы более полезный и культурный человек, тем труднее для вас пребывать в бездействии.

Конечно, есть люди, которые могут часами сидеть без всякого дела. По-видимому, такая жизнь их устраивает, и они чувствуют себя вполне счастливыми.

Даже миссис Шерстон, которая, как правило, вела активный образ жизни всегда была чем-нибудь занята, отдавая делу столько энергии, что ее, казалось бы, хватило на двоих, — даже она время от времени присаживалась отдохнуть и подолгу сидела без движения. Особенно это проявлялось когда они отправлялись на прогулку. Она могла вышагивать с поразительной энергией, а затем вдруг падала в траву, присаживаясь на поваленное дерево или у стожка сена, и сидела, устремив вдаль невидящие глаза.

Как и в тот самый день, когда Джоанна увидела девчонку Рандольф…

Джоанне стало немного жарко при воспоминании о том, как она тогда поступила.

То, что она тогда сделала, смахивало на пижонство. Ей до сих пор было стыдно вспоминать о своем поступке. Потому что она вовсе не считала себя способной шпионить.

Но в отношении такой особы, как Мирна Рандольф… Особы, у которой нет ни малейшего нравственного чувства…

Джоанна стала вспоминать, как все было на самом деле.

Она срезала в саду цветы для старой миссис Гарнет и уже вышла с гостьей на крыльцо, как вдруг услышала голос Родни, доносившийся из-за ограды, со стороны дороги. Ему что-то ответил женский голос.

Джоанна вышла за ограду и торопливо попрощалась с миссис Гарнет. Она успела заметить стройную фигуру Родни и — она в этом была уверена! — фигуру девчонки Рэндольф, мелькнувшую в конце переулка и скрывшуюся за поворотом дороги, ведущей к Ашелдону.

Нет, гордиться своим поступком она не могла. Но она чувствовала, что непременно должна убедиться в том, кто была эта женщина. Родни здесь совсем не виноват, все знали, что за особа эта самая Рэндольф.

Джоанна повернула на тропинку, которая вела через Холинг Вудс, и скоро вышла на дорогу, сбегавшую по голому склону горы. Она сразу увидела эту парочку — они сидели неподвижно у края дороги и смотрели вниз, в покрытую бледной дымкой долину.

Какое облегчение она почувствовала, когда поняла, что женщина, сидевшая рядом с Родни, — вовсе не девица Рэндольф, а миссис Шерстон! Они даже сидели поодаль друг от друга. Между ними было добрых четыре фута. В самом деле, дистанция просто смешная, не более чем дружеская! Да и сама Лесли Шерстон никогда не была особенно близким другом их семьи. Нет, на роль сладкоголосой сирены-разлучницы она никак не годилась. Даже сама мысль об этом показалась Джоанне нелепой. Видимо, миссис Шерстон просто вышла погулять за городом, и Родни попался ей на пути и со своей обычной дружелюбностью согласился прогуляться с нею вместе.

И вот, добравшись до самого гребня Ашелдона, они присели немного отдохнуть и полюбоваться видом долины, перед тем как пуститься в обратный путь.

Правда, ее отчасти удивило то, что они сидели совершенно молча, не произнося ни слова и не двигаясь. Нет, так хорошие друзья себя ведут. Впрочем, наверное, каждый из них был занят собственными мыслями. Со стороны подумаешь, что они знакомы настолько хорошо, что могут не беспокоить друг друга пустыми разговорами.

Надо сказать, что к тому времени Скудаморы довольно тесно сблизились с Лесли Шерстон. Подобное взрыву бомбы известие о присвоении Шерстоном денег вкладчиков обрушилось на потрясенный Крайминстер, и все с изумлением и ужасом узнали о том, что управляющего городским банком приговорили к тюремному заключению. Родни как адвокат на судебном процессе выступал защитником Шерстона и по сути дела отстаивал интересы Лесли. Ему было очень жаль эту бесхитростную женщину, оставшуюся с двумя маленькими детьми совершенно без средств. Впрочем, все в городе жалели несчастную миссис Шерстон, но в то же время считали, что она во всем виновата сама. И все же ее неизменная доброжелательность, не покидавшая ее даже во времена столь тяжких испытаний, покоряла горожан.