Джон Стейнбек - Обещание

Весенним днем маленький Джоди браво вышагивал по дороге, с обеих сторон окаймленной кустарником. Постукивая коленом о золотистое, как свиной жир, ведерко, в котором он носил школьный завтрак, Джоди будто бил в большой гулкий барабан, а языком имитировал дробь маленьких военных барабанов и гуденье труб. Остальные воины его отделения, шедшие походным порядком от самой школы, постепенно разбрелись по оврагам и ущельям и проселками потопали к своим ранчо. И сейчас Джоди маршировал как бы один, высоко вскидывая колени и впечатывая подошвы в дорогу; однако следом шла невидимая армия с большими флагами и мечами, безмолвная, но смертоносная.

День был по-весеннему золотисто-зеленый. Под раскидистыми ветвями дубов тянулось вверх неприметное разнотравье, склоны лоснились от изобилия пастбищных кормов. Полынь блестела свежими серебристыми листочками, дубы надели покров из зеленого золота. Воздух над холмами так благоухал зеленью, что лошади на равнинах носились галопом, словно обезумев, а потом вдруг замирали на месте, во что-то вслушиваясь; ягнята и даже старые овцы ни с того, ни с сего подпрыгивали в воздух, приземлялись на одеревеневшие ноги и продолжали спокойно пастись; молодые неуклюжие телята бодались, отскакивали в стороны и снова принимались бодаться.

Когда ведомая Джоди армия, серая и безмолвная, маршировала мимо, животные переставали пастись и резвиться и как по команде поворачивали головы.

Внезапно Джоди остановился. Тотчас, озадаченные и встревоженные, замерли на месте воины серой армии. Джоди опустился на колени. Минуту армия – длинные колонны – стояла, переминаясь с ноги на ногу, потом, испустив печальный вздох, взвилась легкой серой дымкой и исчезла. В пыли дороги Джоди разглядел колючий гребешок жабовидной ящерицы. Его грязнющая рука потянулась вперед, схватила зубчатый венчик и крепко сжала его, не давая маленькому зверьку вырваться. Потом Джоди перевернул ящерицу бледно-золотистым брюшком кверху. Указательным пальцем он принялся легонечко поглаживать маленькую шейку и грудку, и пленница наконец расслабилась, запахнула глазки и погрузилась в благостную дрему.

Открыв ведерко для завтраков, Джоди поместил туда первую добычу. Теперь можно идти дальше; он шел, слегка сгибая колени, чуть втянув голову в плечи, босые ноги ступали по земле вкрадчиво, бесшумно. В правой руке он держал длинную серую винтовку. Кусты вдоль дороги, где неожиданно поселились серые тигры и серые медведи, растревоженно покачивались. Охота была очень удачной – пока Джоди добрался до развилки, до столба с почтовым ящиком, он изловил еще двух жабовидных ящериц, четырех маленьких ящерок, голубую змейку, шестнадцать желтокрылых кузнечиков, а из-под камня извлек коричневого скользкого тритона. Вся эта разношерстная компания безрадостно скреблась о жестяные стенки ведерка.

У развилки винтовка испарилась, а тигры и медведи на склонах холмов растаяли. Даже влажные несчастные существа в ведерке и те словно исчезли, потому что Джоди увидел: на почтовом ящике поднят красный металлический флажок – значит, внутри что-то лежит. Он поставил ведерко на землю, открыл ящик. Там оказался каталог «Монтгомери Уорд» и журнал «Салинас уикли». Захлопнув ящик, Джоди подобрал ведерко и, припустив вприпрыжку, перебрался через кряж – вот и лощина, а в ней – их ранчо. Он пробежал мимо коровника, мимо чахлого стога сена, мимо сарая и кипариса. Хлопнув по металлической сетке на двери, он крикнул:

– Мэм, мэм, каталог пришел!

Миссис Тифлин была на кухне, ложкой наливала свернувшееся молоко в марлевый мешочек. Отложив ложку, она сполоснула руки под краном.

– Я здесь, Джоди. На кухне.

Он вбежал и с грохотом поставил ведерко на раковину.

– Вот он. Можно я его посмотрю, мэм?

Миссис Тифлин снова взяла ложку и принялась накладывать простоквашу в мешочек.

– Только не потеряй его, Джоди. Отец обязательно захочет посмотреть. – Она выскребла в мешочек остатки молока. – Да, Джоди, прежде чем займешься своими делами, сходи к отцу.

Она отогнала летающую вокруг мешочка муху.

Джоди обеспокоено закрыл каталог.

– Что, мэм?

– Почему ты никогда не слушаешь? Я говорю, отец велел тебе подойти к нему.

Мальчик осторожно положил каталог на край раковины.

– А ты… я что-то натворил?

Миссис Тифлин засмеялась.

– Всегда совесть нечиста. Что же ты натворил?

– Ничего, мэм, – промямлил он. Никаких особых прегрешений он за собой не помнил, к тому же никогда не скажешь, за что именно потом можно схлопотать на орехи.