Франц Кафка - Замок. Процесс. Америка. Три романа в одном томе

— Но, господин старший распорядитель, — вскричал Карл, испытав истинное облегчение оттого, что, видимо, произошла какая-то вопиющая ошибка, разъяснение которой скорее всего против всяких ожиданий еще может повернуть его дело в лучшую сторону. — Тут явное недоразумение! Полагаю, это господин главный швейцар вам сказал, будто я каждую ночь ухожу. Но это совершенно не так, я, совсем напротив, каждую ночь бываю в спальном зале, и все ребята это могут подтвердить. Я либо сплю, либо изучаю коммерческую корреспонденцию, но из спального зала я ночью ни ногой. Это же легко доказать. Господин главный швейцар, очевидно, с кем-то меня перепутал, и теперь я понимаю, почему он решил, будто я с ним не здороваюсь.

— Замолчи сейчас же! — заорал главный швейцар, потрясая кулаком, хотя нормальный человек на его месте не погрозил бы и пальцем. — Это я-то тебя с кем-то спутал! Какой из меня тогда главный швейцар, если я буду путать людей? Нет, вы только послушайте, господин Избари, какой же, я спрашиваю, из меня главный швейцар, если я буду людей путать? За тридцать лет службы никого никогда не спутал, и любой из сотни распорядителей, что у нас за это время сменились, может это подтвердить, а начиная с тебя, мерзкий ты мальчишка, я, выходит, стал путать! Это тебя-то я спутал — с твоей-то приметной гладкой рожей! Да что там путать — ты можешь хоть каждую ночь за моей спиной в город шнырять, а я только разок на тебя гляну и сразу скажу, что ты отъявленный мерзавец!

— Оставь, Федор, — сказал распорядитель, чей телефонный разговор с главной кухаркой, похоже, внезапно оборвался. — Дело-то совершенно ясное. А его ночные развлечения, в конце концов, должны нас волновать в последнюю очередь. Не то он, чего доброго, напоследок еще захочет, чтобы по его милости тут учинили подробное разбирательство его ночной жизни. Сдается мне, ему это даже доставит удовольствие. Как же — вызовем всех сорок лифтеров, заслушаем каждого как свидетеля, и все они, конечно, тоже с кем-то его спутают, постепенно в дело втянется весь обслуживающий персонал, а гостиницу, разумеется, на часок-другой можно и прикрыть, так что в итоге, перед тем как его с треском вышибут, он хоть повеселится от души. Нет уж, этого мы затевать не будем. Главную кухарку, эту добрейшую женщину, он уже одурачил, но нас он не проведет. Больше ничего не желаю слушать, за служебное упущение ты с этой минуты уволен. Вот тебе записка в кассу, чтобы тебе выплатили жалованье по сегодняшний день. Вообще-то, между нами говоря, учитывая твое поведение, можешь считать, что это просто подарок, который я тебе делаю исключительно из уважения к госпоже главной кухарке.

Телефонный звонок, однако, не дал ему подписать записку.

— От этих лифтеров мне сегодня житья нет! — заорал он в трубку, едва услышав первые слова. — Но это же неслыханно! — вскричал он немного погодя. И, повернувшись от телефона к главному швейцару, сказал: — Будьте добры, Федор, попридержите-ка немного этого героя, у нас к нему еще будет разговор. — А в трубку приказал: — Немедленно ко мне!

Теперь-то наконец главный швейцар получил возможность выместить на Карле все, что ему не удалось высказать в словах. Он схватил Карла за руку чуть пониже плеча, но не спокойно, просто чтобы попридержать — это бы еще терпимо, — а вцепился всей клешней, то ослабляя хватку, то стискивая руку все больней и больней, что при его недюжинной физической силе превращалось в нескончаемую пытку, от которой у Карла уже темнело в глазах. И он не только держал Карла, а вдобавок, словно получив еще и приказ как следует его оттаскать, подтягивал его вверх и то и дело встряхивал, полувопросительно приговаривая при этом:

— Может, я и сейчас тебя спутал? Может, я и сейчас тебя спутал?

На счастье Карла, тут вошел староста лифтеров, некто Бесс, вечно сопевший толстый увалень, и слегка отвлек внимание главного швейцара на себя. Карл к этому времени был настолько измочален, что едва смог кивнуть, когда с изумлением увидел проскользнувшую вслед за старостой Терезу, бледную как смерть, наспех одетую, с кое-как собранными в пучок волосами. В тот же миг она оказалась подле него и шепотом спросила:

— Главная кухарка уже знает?

— Старший распорядитель ей звонил, — ответил Карл.

— Тогда все хорошо, все будет хорошо, — выпалила она, шныряя глазами по сторонам.

— Да нет, — вздохнул Карл. — Ты же не знаешь, что они мне предъявили. Мне придется уйти, главная кухарка тоже в этом убеждена. Прошу тебя, ни к чему тебе сейчас тут быть, иди к себе, я потом зайду попрощаться.