Герберт Уэллс - Грядущие дни

Иногда он облекал свою важную особу в пневматическое резиновое платье стиля рококо, надевал на голову прозрачный, самосветящийся колпачок — и ревниво следил за тем, чтобы люди, не так пышно одетые, оказывали ему, Биндону, должное почтение.

Потом, в виде контраста, он обтягивал свое тощее тело черным сверкающим атласом; чтобы плечи казались шире и получался вид более важный, он надевал под низ пневматическую куртку, а сверху набрасывал мантию из китайского шелка, с тщательно заглаженными складками. И наконец, являлся в классическом своем виде — в обтянутых розовых панталонах — и блестящим феноменом проносился на сцене вечного театра судьбы.

В те дни, когда он ухаживал за Элизабет, он, чтобы прибавить себе моложавости, охотно надевал костюм модного щеголя из эластической ткани с какими-то отростками и странными рогами. Эти отростки светились изнутри и переливались как радуга.

И нет никакого сомнения, что, если бы Элизабет имела не столь старомодный вкус и меньше увлекалась этим шалопаем Дэнтоном, этот умопомрачительный шик Биндона мог бы прельстить ее.

Биндон посоветовался с отцом Элизабет, прежде чем явиться перед ней в своем франтовском костюме, и Морис сказал, что для женского сердца лучше такого костюма не может быть ничего. Однако последующие факты показали, что он знал женское сердце не очень-то хорошо.

Мысль о женитьбе пришла Биндону в голову еще до первой встречи с прекрасной Элизабет. Биндон был всегда убежден, что, в сущности, он рожден для чистой любви и целомудренной жизни вдвоем.

Именно эта идея давала особый патетически-серьезный оттенок его кутежам и распутству; по существу своему, кутежи эти довольно пошлы, хотя друзья его и он сам были склонны рассматривать их как проявление бурного темперамента.

От беспорядочной жизни, а также, быть может, под влиянием наследственности у Биндона началась серьезная болезнь печени, и, между прочим, воздушные поездки стали для него почти невозможными. Именно во время лечения, после одного неприятного желчного припадка, ему и пришло на ум, что, если бы он встретил красивую, нежную, добрую молодую девушку, с преданным сердцем и без особой склонности к умствованиям, она могла бы спасти его от порока и вернуть на путь добродетели, и даже больше — даровать ему потомство в виде утешения старости.

Но, как многие всеведущие светские люди, он сомневался, есть ли на свете такие девушки. Когда ему говорили о них, он вслух выражал недоверие, а втайне побаивался.

Однако когда честолюбивый Морис познакомил Биндона с Элизабет, он был совершенно очарован. Он влюбился в нее с первого взгляда. Положим, начиная с шестнадцати лет, он влюблялся постоянно и на всевозможные лады, подражая различным литературным примерам из лучших романов целого ряда столетий. Но теперь это была иная любовь, настоящая. Биндону казалось, что эта любовь пробуждает в его душе лучшие чувства. Он был готов пожертвовать ради этой девушки всем своим прошлым, тем более что оно привело его только к разлитию желчи и расстройству нервной системы. Он уже рисовал себе идиллические картины обновленной жизни.

А пока что он ухаживал за Элизабет с большим искусством и тонкостью. Сдержанность Элизабет он принимал за изящную скромность, ее молчаливость — за очаровательное отсутствие обременительных идей.

Биндон ничего не знал о ее нелепом увлечении и не имел понятия о маленькой попытке Мориса исправить это увлечение посредством гипнотизма. Биндон был убежден, что у него с Элизабет отношения, лучше которых и желать нечего, и он только старался укрепить в Элизабет эту предполагаемую благосклонность маленькими подарками, браслетами, духами. И тут вдруг как снег на голову свалилось ее неожиданное бегство вместе с юным Дэнтоном.

Биндон пришел в страшную ярость: его тщеславие было жестоко уязвлено. И за неимением другого объекта первый порыв злобы он излил на покинутого дочерью Мориса.

Прежде всего Биндон ворвался к нему в приемную и осыпал его оскорблениями; потом стал ездить из конторы в контору, разыскивая разных влиятельных людей и стараясь подорвать кредит своего неудавшегося тестя; в таком направлении Биндон весьма энергично трудился целый день, успев сделать довольно много. Это принесло ему облегчение, и он отправился в ресторан, где не раз в дни своей юности проводил время самым развеселым образом. Тут Биндон очень основательно пообедал и выпил в обществе двух других столь же изящных сорокалетних юношей. Довольно с него хлопот! Ни одна женщина этого не стоит!