Джон Стейнбек - Квартал Тортилья-флэт

И вскоре друзья начали беспокоиться о Дэнни.

–Он изменился, – сказал Пилон. – Он стал стариком.

Хесус Мария высказал предположение:

–Дэнни уложил в три коротенькие недели столько радостей, сколько отведено на целую человеческую жизнь. Ему надоели все удовольствия.

Тщетно пытались друзья извлечь Дэнни из пучины его равнодушия. По утрам на крыльце они рассказывали самые смешные истории, какие только знали. И сообщали такие подробности любовной хроники квартала, что они проняли бы даже прозектора. Пилон просеивал сквозь сито всю Тортилья-Флэт и приносил Дэнни каждое зернышко интересных новостей, но глаза Дэнни оставались бесконечно старыми и усталыми.

– Ты нездоров, – тщетно убеждал его Хесус Мария. – Тебя мучит какая-то тяжелая тайна.

– Нет, – отвечал Дэнни.

Друзья заметили, что он позволяет мухам ползать по своим босым ногам, а если и отгоняет их, то лишь ленивым взмахом руки, в котором ничего не осталось от былого искусства. Постепенно веселье и смех покинули дом Дэнни, утонули в темном пруду тихого равнодушия Дэнни. Грустно было смотреть на него – на Дэнни, который готов был драться во имя самого безнадежного дела, да и по любому другому поводу; на Дэнни, который мог перепить любого человека в мире; на Дэнни, который откликался на взгляд любви, как разбуженный тигр. Теперь он сидел на своем крыльце под солнечными лучами, подняв обтянутые синей материей колени к самой груди, бессильно свесив руки, так что пальцы болтались будто неживые, и склонив голову, словно под гнетом черных мыслей. В его тусклых глазах не было ни желания, ни гнева, ни радости, ни горя.

Бедный Дэнни, жизнь рассталась с тобой! Вот ты сидишь, как первый человек, когда мир еще не возник вокруг него, и как последний человек, когда мир уже рассыпался в прах. Но посмотри, Дэнни! Ты же не один. Ты вовлекаешь в это и своих друзей. Они поглядывают на тебя уголком глаза. Они ждут, как ждут полные надежды щенки первого движения своего проснувшегося хозяина. Одно твое веселое слово, Дэнни, один веселый взгляд – и они залают и примутся ловить свои хвосты. Ты не можешь распоряжаться своей жизнью, Дэнни, потому что от нее зависят другие жизни. Посмотри, как страдают твои друзья! Воскресни, Дэнни, чтобы твои друзья снова могли жить!

Вот что примерно сказал Пилон, хотя и не такими красивыми словами. Он протянул Дэнни банку с вином и сказал:

– Да ну же, – сказал он, – хватит просиживать задницу.

Дэнни взял банку и осушил ее до дна. А потом он откинулся на спинку стула и попробовал снова погрузиться в свое бесчувственное забытье.

– У тебя что-нибудь болит? – спросил Пилон.

– Нет, – сказал Дэнни.

Пилон налил ему еще банку вина и следил за выражением его лица, пока он пил. Тусклая пелена на миг исчезла из глаз Дэнни. Где-то в самой их глубине мелькнул прежний Дэнни. Он убил муху ударом, который не посрамил бы и величайшего мастера этого дела.

Губы Пилона медленно расползлись в улыбке. А потом он собрал всех друзей – Пабло, и Хесуса Марию, и Большого Джо, и Пирата, и Джонни Помпома, и Тито Ральфа.

Пилон отвел их в овраг позади дома.

– Я отдал Дэнни последнее вино, и оно пошло ему на пользу. Дэнни поможет вино и, может быть, вечеринка. Где мы можем достать вина?

Их мысли обрыскали Монтерей, как фокстерьеры обыскивают амбар в поисках крыс, но крыс не оказалось. Этими друзьями двигал альтруизм такой чистый, о каком многие люди не имеют даже представления. Они любили Дэнни.

Хесус Мария сказал наконец:

– Чин Ки консервирует каракатиц.

Их мысли рванулись в сторону, с любопытством обернулись и взглянули на это. Тихонько прокрались назад и обнюхали это. Прошло несколько секунд, прежде чем их возмущенное воображение смирилось с этим. «Но в конце концов почему бы и нет? – безмолвно убеждали они себя. – Один день – это не так страшно. Всего один день».

По их лицам можно было ясно проследить, как развертывалось сражение и как во имя блага Дэнни они победили свои страхи.

– Мы это сделаем, – сказан Пилон. – Завтра мы все пойдем в город и будем потрошить каракатиц, а послезавтра мы устроим для Дэнни вечеринку.

Когда Дэнни проснулся на следующее утро, дом был пуст. Он встал с постели и оглядел безмолвные комнаты. Но Дэнни не свойственно было предаваться бесплодным размышлениям. Сперва он перестал искать разгадку случившегося, а потом и думать о нем. Он вышел на крыльцо и вяло опустился на стул.

Или это предчувствие, Дэнни? Боишься ли ты судьбы, которая неумолимо надвигается на тебя? Неужели для тебя не осталось никаких удовольствий? Нет. Дэнни так же погружен в себя, как всю последнюю неделю.