Йен Бэнкс - Бизнес

Видимо, опьяненные успехом и определенно не сумевшие им распорядиться, торговцы перессорились между собой и выпустили из рук бразды правления. Трое военачальников – в Британии, на Дунае и в Восточной империи – подняли мятеж, не дав императору Юлиану задержаться на троне долее двух месяцев с небольшим. Вместе с ним лишились власти и многие из его сторонников.

К тому времени история «Бизнеса» насчитывала уже несколько столетий. Утвердившись в Риме, он поставлял туда меха из Скифии, янтарь с берегов Балтики, ковры из Вавилона, а также из года в год – в результате самых жестких, рискованных и выгодных сделок – огромными партиями ввозил специи, благовония, шелка, самоцветы, жемчуг и многие другие предметы роскоши из Аравии, Индии и дальневосточных земель. Благоразумно держась в стороне от непосредственной политической власти, все участники этих операций нажили огромные состояния: они скупали поместья, возводили загородные дома, снаряжали флотилии, приумножали стада, приобретали рабов и произведения искусства. После свержения Дидия Юлиана почти все нажитое пошло прахом. Как я уже сказала, мы извлекли для себя уроки, которые не забывали почти два тысячелетия (во всяком случае, до настоящего времени, пока не встал «тихоокеаншкий вопрош»).

Как показывают документальные свидетельства – главным образом, глиняные таблички, – которые по сей день хранятся в нашем, так сказать, всемирном штабе, близ швейцарского города Шато-д'Экс, наш первоначальный капитал накоплен за счет торговли, складских услуг и ростовщичества. Случалось и проворачивать кое-какие аферы: распускать ложные слухи о кораблекрушениях, инсценировать нападения на караваны верблюдов, устраивать поджоги складов – как с товаром, так и без оного, смотря по каким бумагам проверять; такими уловками грешили все – мы прибегали к ним довольно часто и в этом смысле оказывались не лучше многих, но все же гораздо реже, чем отъявленные мошенники.

Как принято считать, у нас до сих пор уцелели некоторые раритеты, полученные на хранение от Католической церкви и Римской империи; к сожалению, это не такие реликвии, как тело Христово или Священный Грааль, но из авторитетных источников мне стало известно, что в нашем распоряжении имеется по меньшей мере одна неизвестная ученым книга, которая вполне могла бы стать новой Библией, а также альбом карикатур Леонардо, десятки порнографических картин Микеланджело и многие другие шедевры, потенциально ценные документы и несколько комплектов монархических регалий.

По слухам, наш швейцарский банк может оказаться причастным, хотя и косвенно, к недавнему скандалу с золотом нацистской партии; даже если не касаться нравственной стороны вопроса, это свидетельствует о непродуманности и чревато некоторыми осложнениями, поскольку мы время от времени совершаем успешные сделки с Ротшильдами и в принципе на протяжении многих веков поддерживаем добрые отношения с еврейскими предпринимателями.

Как бы то ни было, одна из причин размеренного существования нашей компании, без лишнего вмешательства извне и без ненужной шумихи отрицательного или иного свойства, заключается в том, что мы располагаем достаточным количеством компромата практически на всех и вся, будь то коммерческие предприятия, суверенные государства или основные религии. Есть и другие причины, но о них речь впереди. Всему свое время (этому принципу, как доказывает наше долголетие, мы неукоснительно следуем во всех своих начинаниях).

– Ну, спасибо за поездку.

Реймонд ухмыльнулся:

– Мне было приятно, что вы у меня сзади, миз Тэлман. – Он стиснул мою руку немного крепче, нежели того требовало обычное рукопожатие, потом коснулся фуражки, и его гибкая фигура нырнула обратно в «лексус». Я позволила себе кратчайший прощальный взгляд и вздох; тут возникли двое коридорных, которые подхватили мой багаж и понесли его внутрь симфонии из серого камня, каковую представлял собой Блискрэг-Хаус; между тем автомобиль, заскрежетав протекторами по светлому гравию, пустился в обратный путь, через парк с оленями и настоящие леса, в сторону шоссе.

– Кейт! Девочка моя! Рад тебя видеть! Одетый в поношенный твидовый костюм, с облачком нечесаных, словно парящих поверх скальпа седых волос, без оглядки размахивая пастушьим посохом, как может привычно делать лишь тот, кто всю жизнь прожил под высоченными потолками, и ведя на одном поводке двух поджарых волкодавов, оставляющих на паркете клочки серой шерсти и две дорожки слюны, в вестибюле появился Фредди Феррин-дональд, который, хохоча, широко развел руки для объятий.