Садриддин Айни - Рабы

Всадник на вспотевшем коне подскакал к воротам двора. Соскочив с седла, он отдал повод служке и приказал остудить коня. Сам же, словно выполняя какое-то очень важное поручение, пощелкивая плетью, торопливо вошел во двор и поклонился хозяину, сидевшему в средней келье.

Оттуда спросили:

— Разве уже подъезжают?

— Часа через два будут здесь.

— А где ты их видел?

— В Пайкенде. Передал им от вас поклон и сказал: «Меня послали в ваше распоряжение». Караван-баши [32] Стр. 48. Караван-баши — караванщик, начальник каравана; здесь, как отмечает сам С. Айни в пояснении к таджикскому тексту, придворный титул в Хивинском ханстве. ответил: «Рад! Рад! Арендатор караван-сарая Акрам-бай мне старый близкий друг. Если б он и не готовился принять нас, мы бы все равно нигде, кроме его двора, не остановились бы».

— А потом?

— С их караваном я доехал до Чарбакра. Там они остановились почиститься и помыться с дороги. А меня хозяин каравана послал к вам сказать: «Подготовьте постоялый двор, а со двора удалите посторонних людей».

— Товара-то у них много?

— Очень много. Верблюдов пятьдесят с яблоками. Несколько верблюдов с чугунными котлами, с чугунными кувшинами и со всяким железным товаром. На нескольких верблюдах — кованые сундуки. Всего верблюдов до двухсот, и все — под товаром.

— Этот товар они у нас сгружать не будут. Это выгружают в Ургенчском караван-сарае. [33] Ургенчский караван-сарай — один из многочисленных постоялых дворов в Бухаре, где останавливались караваны из Ургенча (Хивинского ханства). Ты говори мне о товаре для нашего двора.

— Я видел человек двадцать пять рабов и рабынь. Большей частью — красивые женщины и девушки. Есть стройные юноши и дети с красивыми лицами. Если их хорошенько вымыть да приодеть, на базаре их засыплют золотом.

Акрам-бай, арендатор караван-сарая, выслушав все эти утешительные вести, громко рассмеялся. Он повернулся к юноше, который сидел напротив него в тенистой келье, и опять рассмеялся.

— Кликни писаря! — велел он.

— Сейчас, господин, — ответил мальчик и, вскочив, кинулся в глубь двора.

Минуту спустя из какой-то отдаленной кельи торопливо пришел, сутулясь, уткнув в грудь жидкую острую бородку, старик. Узенькие глаза его слезились. Длинное лицо было печально, тонкие губы бескровны.

В ответ на низкий поклон старика арендатор показал ему место, где следовало сесть.

Кланяясь, старик сел, положил перед собой пенал и раскрыл подставку для письма.

Когда старик отдышался и приготовился к письму, Акрам-бай сказал:

— Мирза, пишите. Быстро. Письмо от моего имени. Землевладельцам, а также скупщикам рабов. В Гиждуван, Шафрикан, Вабкент и в Зандане [34] Стр. 49. Гиждуван — город и один из туменей (уездов) в Бухарском эмирате, ныне центр Гиждуванского района Бухарской области. Шафрикан, Вабкент, Зандане — тумени в Бухарском эмирате. . Известите их, что прибывает караван. Письмо пишите красиво и так, чтобы раздразнить их. Чтобы всякий, получив его, думал: «Хоть и не намерен я покупать рабов, а съезжу, гляну-ка там на красивых молодых рабов и рабынь».

И снисходительно пояснил писцу:

— Это надо нам, чтоб оживить торговлю, чтоб покупателей съехалось побольше. Больше будет покупателей, выше поднимется цена. По хорошей цене сбудут товар, нам будут благодарны, лучше заплатят, подарят кое-что. И вам на чай и на терьяк [35] Терьяк — опиум. дадут.

Письма были написаны и отосланы Акрамом-баем в уезды со специальными всадниками.

А караван уже входил в Бухару через Каракульские ворота.

Арендатор послал своих людей навстречу, чтобы узнавать и сообщать сюда, по каким улицам идет караван, как он выглядит, что о нем говорят на улицах, по которым он идет.

Караван тяжело навьюченных верблюдов шел медлительным шагом. Раскачивались пышные кисти на узде переднего верблюда. Раскачивались тюки, покрытые ткаными текинскими паласами с длинной бахромой, покачивался мерно и неотвратимо, как грядущий час, колокол последнего верблюда.

Люди каравана все были хивинцами, туркменами. Все они обычно останавливались в Ургенчском караван-сарае. Только там могли они останавливаться, продавать свои товары, — торговать на каком-нибудь ином базаре или дворе хивинцам запрещалось.

Поэтому караван, дойдя до Ургенчского караван-сарая, не пошел дальше. Верблюды остановились. Люди, разминая затекшие ноги, сошли с седел.

Но сам караван-баши, Карим-бай, скупщик рабов и торговец рабами, отделился от каравана и свернул в квартал Паи Астана, ведя за собой коней и верблюдов, груженных этим его главным товаром.