Елена Арсеньева - Преступления страсти. Жажда власти (новеллы)

Это была одна из самых жестоких казней, и раньше, когда Ланьэр слышала о ней, у нее мурашками покрывалось тело, а теперь ей казалось, что это ничто по сравнению с муками, которые терзали ее. Причем она понимала, что сделать ничего не сможет, не ей поколебать вековые узаконения, которые требовали: у императора должны быть наложницы, и чем больше, тем лучше. Что ж, если Ланьэр не способна поколебать узаконений, она способна избавляться от тех, которые могут стать опасными соперницами в обладании этим мужчиной и на пути к власти!

Но чтобы добиться своего, нужно знать не только способы вызывать желание у мужчин. Нужно знать нечто иное!

С тех пор Ланьэр стала наведываться в дворцовое книгохранилище, и скоро в ее дом (о, теперь она жила не в жалком «Тень платанов», а в просторном, светлом «Узор листвы на дорожке ветер колеблет» – чем длиннее название, тем выше престиж наложницы!..) перекочевали трактаты о растениях, сочинения о взаимодействии веществ, именуемом химией, и Ланьэр читала их так же внимательно и вдумчиво, как некогда читала стихи. Но от них, крепко надеялась Ланьэр, ей будет побольше пользы, чем от стихов.

Между тем жизнь в Поднебесной далеко не была безоблачной. И если Ланьэр ничем не интересовалась, кроме благорасположения императора, то его мысли довольно часто бывали весьма далеки и от любви, и от постели.

Потому что в то время в Китае шла Вторая опиумная война.

Еще с конца XVIII века, когда иностранная, в частности английская, торговля с Китаем сосредоточилась в руках Ост-Индской компании, большое распространение получила британская контрабандная торговля опиумом. Ост-Индская компания взяла в свои руки производство этого наркотика в Бенгалии. Наркоторговля быстро стала основной и наиболее доходной статьей английской торговли с Китаем, поэтому Ост-Индская компания хотела узаконить сбыт опиума.

Тогдашний китайский император Даогуан осознавал всю пагубность для своих подданных опиекурения – оно приводило к подрыву здоровья населения, разложению нравов, разорению ремесленников, упадку дисциплины в армии. Император потребовал от британских и американских торговцев прекращения опиумной торговли. У них были конфискованы наличные запасы опиума (свыше 20 тысяч ящиков) и уничтожены.

Правительство Британии тотчас объявило его действия незаконными и послало к китайским берегам эскадру. В апреле 1840 года британское правительство официально объявило Китаю войну, получившую название Первой опиумной войны.

Китайское правительство, боясь разгрома, пошло на уступки. Однако британцам так и не удалось добиться формальной легализации ввоза опиума в Китай, хотя контрабандная торговля фактически не запрещалась. Чтобы легализовать ее, британцы и американцы развязали Вторую опиумную войну.

Тем временем в стране и так шла гражданская война. Образовалось Тайпинское государство, которое мечтало отъединиться от императорского Китая. Отягощенный заботами Сянфэн совершенно перестал обращать внимание на те вещи, которые творились в его дворце.

А между тем на его наложниц напал истинный мор! Ланьэр так увлеклась химией и особенно – изготовлением растительных ядов, что непрестанно пробовала новые и новые способы умерщвления на своих бывших приятельницах по Запретному двору. При этом коварная красавица была так ласкова и приветлива со всеми, что никому и в голову не могло прийти, что каждый персик, каждый цветок, каждый шелковый платок, принятые из ее рук, смертоносны. Некоторым, правда, казалось странным, почему Ланьэр все время носит перчатки. Она уверяла, что заботится о нежности и мягкости своей кожи, но на самом деле боялась отравиться своими же изделиями: ведь яд мог поразить и ее. Тем временем наложницы, а также евнухи, которые хоть чем-то не угодили Ланьэр, продолжали умирать, а искусство Ланьэр становилось все более отточенным и опасным.

Положение в стране стало настолько тяжелым, что император начал беспокоиться о своей жизни, о своей семье. Британцы, да и его собственный брат Кун, который пытался налаживать отношения с «проклятыми белыми дьяволами» и верил, что они сильнее «детей драконов», вполне могли подослать к Сянфэну наемных убийц. Во всем мире император безоговорочно верил теперь только трем людям: прежде всего сыну (однако тот был еще младенец, от него помощи никакой) и своей жене, императрице Цыциан. Третьей же особой, достойной его доверия, была Ланьэр. Сянфэн решил: если он погибнет, брат заберет царство у сына. Значит, должны быть назначены регентши. Конечно, это будут Цыциан… а также Ланьэр, как мать ребенка. А поскольку регентшей при сыне императора может быть только императрица, Ланьэр получила этот титул, не став женой Сянфэна.