Ольга Колотова - Инквизитор. Охота на дьявола

Item, население было обязано сообщить о последователях «лживой и вредной секты Лютера». Эти еретики полагали, что исповедоваться перед священниками не обязательно, что римские папы не имеют права раздавать индульгенции, и, подумать только! — что все многочисленное Христово воинство — монахи и монахини — совсем не нужны.

Предписывалось также доносить на прочих сектантов, богохульников, колдунов, астрологов, хиромантов, священников-совратителей, склоняющих своих духовных дочерей ко греху, а также всех тех, кто осмеливался критиковать действия святой инквизиции.

Всем виновным в вышеуказанных преступлениях следовало в двадцатидневный срок явиться в святой трибунал и покаяться, в противном случае они не могли рассчитывать на снисхождение.

Затем отцы-инквизиторы вместе с монахами-доминиканцами из здешнего монастыря, где остановились члены святого трибунала, и приспешниками инквизиции организовали торжественную процессию, и, наконец, после воскресной мессы в главном городском соборе на центральной площади — соборе св. Петра — при полном стечении народа проповедь о вреде ересей и пользе доносительства произнес сам декан инквизиторов.

Примерно через час после того как общее волнение улеглось, народ понемногу разошелся, на ступенях у входа в собор показался и сам инквизитор. Там он остановился, словно поджидая кого-то. По-видимому, он не хотел, чтобы зеваки, еще остававшиеся на городской площади, узнали его: черты его лица почти полностью скрывал низко надвинутый капюшон. Тот, кого он ждал, подошел почти тотчас же. Это был молодой человек лет двадцати, гибкий, верткий и слегка косоглазый.

— Ах, хозяин, — обратился он к инквизитору, — я слышал вашу проповедь от начала до конца. Вы превзошли самого себя. Многие женщины даже прослезились. Честное слово, даже мне самому захотелось на кого-нибудь настучать. Правда, мне известен только один человек, которого за его взгляды следовало бы упечь в тюрьму, — парень лукаво взглянул на инквизитора.

— Санчо, ты сделал все, как я просил? — перебил его монах-доминиканец [5] В Испании инквизиция всецело находилась в руках доминиканского ордена. .

— Да, — ответил Санчо, который, по всей видимости, был слугой святого отца. — Я снял дом подальше от доминиканского монастыря, как вы и просили.

— Прекрасно. А то у меня нет ни малейшего желания делить кров ни с этим плешивым ослом Эстебаном — он надоел мне еще в Валенсии, ни с прокурором — это нечто совершенно невозможное. Он страшен, как крыса, зол, как собака, скользок, как угорь, и глух, как пень.

— Сочувствую, хозяин, — хихикнул Санчо.

Хотя инквизитор не стремился привлечь к себе внимание, его все равно узнали. Не успел он сделать и двух шагов вниз по лестнице, как вдруг перед ним на колени опустилась какая-то девушка.

— Благословите, святой отец.

Она была совсем юной. Мантилья соскользнула с ее головки на плечи, открывая вьющиеся черные волосы. Девушка смотрела на инквизитора снизу вверх широко раскрытыми от восхищения глазами.

Инквизитор привык к таким сценам. Обычно он обращал на людей, преклоняющих перед ним колени, внимания не больше, чем на назойливых мух. Он знал, что от него требовалось: возложить руку на голову девушки, произнести слова благословения и важно проследовать дальше, как человеку, исполненному святости и достоинства.

Так он и поступил. То есть, почти так. Его рука слегка дрогнула. И в то же мгновение их взгляды встретились. Но по ее ясному взгляду инквизитор понял, что она ничего не заметила. Она была слишком чиста, чтобы предположить в душе священника нечистые помыслы.

— Вот вы уже и сделались местным святым, — заметил Санчо, когда они наконец вышли на площадь.

— Никогда не мог отказать женщине, о чем бы она ни попросила, — рассеянно ответил инквизитор, глядя вслед девушке.

— Похоже, вы тут же забыли, что вам полагается быть святым, — усмехнулся Санчо.

— Зато я не забуду отрезать тебе язык!

— Пустые угрозы!

— Почему же?

— Зачем я вам без языка?

— Замолчи, наконец! — процедил сквозь зубы инквизитор, все еще не спуская глаз с удалявшейся женской фигурки.

— Она действительно очень хорошенькая, — не унимался Санчо, — но вам совсем незачем так на нее пялиться. Надеюсь, вы с ней больше никогда не встретитесь.

— Это что еще за пожелания, черт тебя побери?!

— Судите сами, что хорошего в том, если девочку еще раз сведет с вами случай? Было бы гораздо лучше, если б ей никогда не пришлось иметь дел с инквизицией.