Виктор Московкин - Тугова гора

— Себя спасают.

— Нам-то зачем? Куда убегать собрались?

В это время и зашел Данила.

— Ты видел такие штуки? — указал ему князь на шипы.

— Видеть не видел, а слыхал про них. «Чесноком» называются. Разбойнички ими частенько пользуются, когда удирают с добычей. Чтоб не догнали. И для засад подходят. Могут пригодиться, княже.

— Ну, не знаю.

— Константин Всеволодович, гонец из Владимира прибыл. Уже идут. И много. Подробностей еще не спрашивал.

Позвали Топорка.

— Я не мог сосчитать — отрядами они идут. Но прикинул: сотен шесть-семь будет.

— Щедро расстарались. — Князь презрительно усмехнулся. — Надеются, в городе для всех найдется пожива.

— Само собой. Но не только затем идут: строптивых наказать хотят, — спокойно заметил Третьяк Борисович.

— Княже, я еще не все сказал, — продолжал Топорок. — Верные люди, к коим меня послали, велели передать тебе… К владимирскому баскаку прибежали вельможи убитого хана Сартака искать защиты от нового хана Берке. За ними идет войско. Один из вельмож — родич мурзе Бурытаю и обещал ему помощь. Большое ли у них войско — узнать не удалось.

— Это что же, на каждого нашего воина три-четыре ихних? — Князь с сомнением посмотрел на Третьяка Борисовича.

— А что ты, Константин Всеволодович, хотел? Того и надо было ожидать, — ответил боярин. — Потому мы и думаем, как лишить их преимущества в числе, потому и засеки делаем. Не терзайся, князь, даст бог отобьемся, — со слабой улыбкой договорил он. Повернулся к Дементию — Сколько у тебя этих разбойничьих поковок наберется?

— Наберется, боярин, весь кузнечный ряд старался.

— Ну ин ладно, — удовлетворенно кивнул Третьяк Борисович, — собирай со всего ряда, да, не мешкая, несите на холм. Мелькнула тут у меня одна затея… Как там войска встали? — спросил Данилу.

— Всех расставил.

— Собирайся, князь, еще раз посмотрим, уточним кое-что.

Данила пошел распорядиться, чтобы князю и боярину подавали коней. Шедшему рядом Топорку он сказал:

— Отдохнешь с дороги — да тоже не задерживайся.

Увидел, в глазах парня мелькнула безудержная радость, подумал: «Чему-то, дурень, обрадовался».

Невдомек было, что Топорок рвался увидеть свою Настаску.

Окоренковские мужики дело свое знали. Мощный завал из вековых елей и сосен был устроен по обе стороны холма. Да и как уронены деревья: ощетинились толстыми сучьями с той стороны, где врагу быть; с этой — стой в полный рост, сучья подрублены, ничто не мешает пустить прицельно стрелу, ткнуть рогатиной.

Осмотрев засеки, боярин оживился, похвалил мужиков.

На краю холма между засеками было шагов двадцать, дальше дорога полого спускалась в долину, за которой опять начиналась возвышенность. У конца засек и с той и с другой стороны стояли неохватной толщины сосны. Не надо было особо задумываться, чтобы понять — Окоренок их пощадил с какой-то целью.

— Ну, так что же ты удумал? — спросил князь с улыбкой.

— Потерпи, князь, не гоже мне говорить за вашего воеводу.

Третьяк Борисович между тем пристально разглядывал уходящую вдаль дорогу, стиснутую лесом. У него уже созрела мысль, как начать битву, чтобы ошеломить нападающих внезапностью; теперь он терпеливо ждал, что скажет Окоренок: даже случайно оброненное слово может натолкнуть на более удачное решение.

Наконец подскакали Драгомил и Белозерец. Соскочили с коней, Драгомил поклонился, попросил прощения, что заставил ждать.

— Дед все уже, видимо, рассказал вам?

— Да ничего он не рассказывал! — вспылил Константин Всеволодович, уже потерявший терпение.

— Дед предлагает подрубить эти две сосны…

— И загородить ими дорогу, — раздраженно досказал князь. — Не ты ли говорил, что дорога должна быть открытой? Воинам простор нужен?

— Зачем ты так, внучек? — не удержался от упрека Третьяк Борисович. — Ты не дал ему досказать. Говори, сотник. Константин Всеволодович раздражен не в меру, но не из-за тебя.

Константин Всеволодович только покосился на него: сегодня все с ним так разговаривают, будто он уже и не князь.

— Мы выманим на холм врагов ровно столько, сколько у нас хватит сил, чтобы стиснуть их и изрубить. Дед по знаку повалит деревья — закроет путь другим. Татары пойдут валом, дорога за холмом будет забита ими. Двести лучников из-за засек — это сила, они могут заставить ближние ряды повернуть коней, сбить весь их строй, А дальше уж как бог даст.

Третьяк Борисович лукаво взглянул на князя, тот стоял насупившись, но уже оттаивал.