Виктор Московкин - Тугова гора

У входа в жилище Кичи сидел на бревешке Перей, дремал. Копье было прислонено к стене. Никто не думал угрожать жрецу, просто исполнялся ритуал, заведенный неведомо кем и неведомо когда.

Василько растолкал старца. Слезящимися глазами Перей смотрел на юношу, как на выходца с того света. Потом сообразил, что перед ним не тень — живой человек, мелко закивал, поднялся.

— Зовет, по все дни зовет. — С этими словами он скрылся в жилище.

Кичи лежал на лавке, на мягких овчинах. Глубокие морщины изрезали высохшее лицо старца, безжизненный тусклый взгляд запавших глаз был неподвижен. Но когда Василько встал у изголовья, жрец заметил его, зашевелил бескровными губами. Юноша понял, что старец просит поднять его. Он бережно поднял легкое, сухое тело. Слабым движением Кичи показал на глиняную плошку, стоявшую на лавке рядом с изголовьем. В ней была густая зеленоватая жидкость. Василько поднес плошку ему ко рту. Старец сделал несколько небольших глотков.

Василько с изумлением смотрел, как постепенно наливается румянцем лицо жреца, живым, заинтересованным становится взгляд. Да и голос старца окреп, когда он заговорил:

— Предки настойчиво зовут меня к себе. Час пришел, и я готов. Но они не простят; я оставляю святилище, лишенное высшего духа. Мое несчастье — я долго не посвящал тебя, кому это было предназначено, в великие тайны природы, в тайну нашего божества. Ждал, когда ты войдешь в зрелую силу. Я просчитался. Теперь, вижу, поздно. И все-таки хочу передать хотя бы внешние приметы. Если так будет угодно великому, он доверит тебе и большее. Нагреби горячих углей из очага вон в ту плошку, возьми корзину с травами.

Когда Василько все выполнил, жрец приказал:

— Откинь эту крышку.

Из подземелья пахнуло затхлой сыростью.

— Иди вперед. Раздуй угли. Свети.

Подземным переходом прошли до площадки, поднялись по лесенке внутри выдолбленного ствола. Здесь Кичи велел поставить плошку и бросить в нее смолистой травы. Густой дым повалил из отверстий рта, глаз и носа истукана.

— Здесь я вещаю волю бога, — сказал жрец.

Василько был потрясен. Каким все казалось таинственным и страшным оттуда, с поляны, и как просто все объяснилось.

Уже в жилище Кичи бледный, подавленный Василько глухо сказал;

— Я чту твою мудрость, учитель. Но я не знал за тобой хитрости. Ты обманывал людей.

Жрец нисколько не смутился, тускло сказал:

— Когда-то тут не было никакого городища, кроме убежища волхвов, в котором ты сейчас находишься. Люди округи приходили сюда молиться своим богам, поминали предков. Городище отстроили позднее те, кто бежал в леса от татарского бедствия. С тех пор все перевернулось, вера перемешалась. Но обряды продолжались. Так хотели и пришлые люди. Природа подчас жестока. Люди ищут защиты от бед, обращаются к богам, которых выдумывают.

— Я чту твою мудрость, жрец, — снова повторил Василько.

Мать и гостей он нашел на площадке для воинских потех…

Князь Константин обходил строй воинов лесного урочища, прекрасно вооруженных луками, мечами, копьями, многие были в кольчужных рубахах, стальных шлемах.

Константин слегка ударял кого-нибудь по плечу, говорил:

— Ты!

Воин выступал из строя, вынимал из колчана пять стрел. С молниеносной быстротой стрелы неслись в деревянный щит, укрепленный на частоколе.

Князь не скрывал восхищения — стрелы ложились плотно.

Когда люди увидели дым, внезапно окутавший истукана, это произвело на них ошеломляющее впечатление. Божество заговорило в неурочное время.

— Знамение! — перешептывались они. — Великий бог что-то хочет сказать. Пусть придут старцы — толкователи обрядов.

Давняя привычка требовала, чтобы появились старцы и объяснили поведение их божества.

Евпраксия Васильковна, сама не менее удивленная необычным явлением, нашла в себе силы найти нужные слова:

— Не надо старцев. Все без них ясно. Великий бог благословляет воинов на битву. Он заговорил ко времени.

Князь Константин отупело смотрел на ожившего идола: дьявольщина, о которой он обмолвился подходя к озеру, сбылась. «Удивительные люди, эти лешаки», — только и подумал он.

А Евпраксия Васильковна, увидев подходившего сына, гордо обратилась к Константину.

— Князь, испытай его!

— Не требуется, — улыбнулся Константин Всеволодович. — Он уже показывал свое умение. Справные у тебя воины, княгиня. Ждем вас не мешкая.

Евпраксия Васильковна зарделась, она уже и забыла, когда к ней так обращались.