Георгий Караев - На перекрестках столетий

Веру Петровну в городе знал каждый, и поэтому найти ее оказалось нетрудно. Высокая статная женщина, с милой улыбкой и открытым взглядом сразу располагала к себе. Она провела гостей на второй этаж школы, где в просторном светлом коридоре помещался их музей.

На стенах висели щиты с фотографиями уроженцев Холма — участников Великой Отечественной войны, которых отыскали юные краеведы, ученики Веры Петровны. Чувствовалось, что они не пожалели сил и времени, чтобы собрать сведения о своих отличившихся на фронте земляках.

В небольшом учебном кабинете почти полстены занимал высокий резной шкаф. Когда Вера Петровна раскрыла его дверцы, гости невольно ахнули. Чего там только не было! Застекленные ящики с тщательно подобранными коллекциями насекомых, чудесные гербарии, образцы минералов, встречающихся под Холмом, старинный женский головной убор… Наибольшее внимание привлекла кольчуга. Не целая, правда, — только ворот и один рукав, но зато самая что ни на есть настоящая, в которой, быть может, сражался даже воин Александра Невского.

— Это все мои ребята, — не без гордости сказала Башкирцева. — Приносят сюда свои находки. И действительно, попадаются интересные. Кольчугу эту они нашли прошлым летом в Ловати во время купания. У нашего города ведь очень примечательная история. Он стоял на пути «из варяг в греки» и благодаря этому рос и развивался. Еще в XII–XIII веках здесь уже было славянское поселение. Его городище сохранилось, оно недалеко отсюда, чуть выше по Ловати. А когда через наши края проходил со своей дружиной Александр Невский, Холм уже упоминался в летописи как город. Позднее, в особенности после Мамаева побоища, пришлые люди стали селиться и вне городища, на том месте, где ныне стоит Холм.

Все, что касалось водного пути «из варяг в греки», вызвало у студентов особенный интерес, и они буквально атаковали Башкирцеву вопросами. Вера Петровна охотно и со знанием дела отвечала.

— Не только до Холма, но и до самых Великих Лук река Ловать вполне судоходна для небольших судов. А вот за Луками уже начинаются пороги да отмели. Не случайно выше Великих Лук ни одного города нет.

Напоследок решили осмотреть городище. Автобусу потребовалось не более десяти минут, чтобы выбраться к валам городища.

Древнее укрепленное поселение стояло на возвышенности у места впадения в Ловать ее притока, речки Куньи. Валы поросли березняком. К югу от них расстилалась широкая пойма реки с разбросанными по обрывистым берегам деревнями.

— Теперь валы осели, — сказала Башкирцева, взбираясь на один из них, — а раньше они были гораздо выше. По ним тянулись деревянные стены с башнями. А там, внизу, у устья Куньи, находился «торг», куда приставали купеческие ладьи.

Узнав, что группа направляется в Торопец, Вера Петровна немало изумилась.

— И как же вы собираетесь ехать?

— То есть что значит как? — в свою очередь, удивился Соловьев. — По шоссе.

— У нас туда через Великие Луки ездят, — сказала Башкирцева.

— Но ведь это большой крюк.

— А другой дороги на Торопец, по-моему, нет.

— Попытаемся все же напрямик и проселком. Не может быть, чтобы нельзя было проехать, — упрямился Валерий.

— Ну, смотрите не застряньте, — напутствовала их Башкирцева.

Высадив Веру Петровну у школы, переехали по мосту через Ловать. Учительница продолжала глядеть им вслед, и все, высунувшись в окна автобуса, долго еще махали ей на прощанье.

У последних домиков Холма притулилась маленькая бензоколонка, и предусмотрительный Валерий решил на всякий случай до отказа заправить бак, а заодно и наполнить запасные канистры. Последующие события показали, что эта мера предосторожности оказалась нелишней.

Поначалу ничто, казалось бы, не предвещало неприятностей. Ровная, надежная грунтовка стелилась под колеса автобуса, и Валерий, откинувшись на спинку сиденья, не удержался от язвительной реплики:

— И вечно-то эти женщины паникуют…

Но уже через несколько километров дорога сделалась хуже. Сгущались сумерки, автобус въехал в лес, и здесь стало совсем темно. Валерий включил фары. Кусты и деревья все теснее обступали тележную колею, которая теперь почти совсем исчезла в густой траве.

И все же путешественники продолжали упорно углубляться в лес, хотя кругом не было никаких признаков человеческого жилья. Попался, правда, одинокий сруб, да и тот заколоченный. Мшистые валуны и частые колдобины затрудняли и без того нелегкий путь. Автобус полз с черепашьей скоростью, со скрежетом задевая камни и кренясь на бок. Все судорожно вцепились в подлокотники кресел, чтобы не стукнуться головой о потолок. Валерий Соловьев, сжав зубы, виновато уставился в пол. Только Георгий Алексеевич, привыкший за долгую жизнь ко всяческим невзгодам и походным тяготам, сохранял присутствие духа, подбадривая водителя и приунывших спутников.