Николай Полевой - Иоанн Цимисхий

Одна из них велела вырезать себе болван деревянный, так похожий на ее мужа -- ну! точно живой, и душой и телом -- и день и ночь плакала она и обнимала милый свой болван.

Другая не довольствовалась болваном, но хотела сохранить своего супруга, если не живого, так хоть мертвого: велела набальзамировать его тело и беспрестанно плакала над ним.

Третья и этим не довольствовалась -- нет!-- она оставила дом свой, поселилась близ гробницы мужа, построила подле нее маленькую келью, обвела гробницу потоком воды и поклялась, что пока будет течь эта вода кругом гробницы, она не перестанет плакать.

Так и пошли дела. Услышали обо всем этом три неженатых красавца; жаль им стало бедных вдов, решились они пойти и постараться их утешить. Пришли к первой -- она не пустила их к себе; пришли к другой -- она отказалась их видеть; пришли к третьей -- она, сквозь окошечко своей кельи, разбранила их и сказала, что если еще раз придут они, то она встретит их палкою.

Видите ли, великая владычица, как любят у нас в Греции? Не по-арабски!"

-- Нужели твоя глупая сказка вся тут?

"Нет! если прикажете, я расскажу и окончание, но посмотрите, как сердятся многие, особливо Зюлейка! Если бы неправда была, то не колола бы глаз".

Феофания захохотала.

-- Положим, что так, но, продолжай.

"Этакой нрав у женщин,-- говорил один красавец,-- пока были у них мужья живы, они были к нам ласковы, а как мужья умерли, они и не глядят на нас. Видно, сильна была любовь их, что и нас любили они ради мужей своих". "Слыхал я,-- промолвил другой,-- будто любовь женщин походит на росу небесную: жива до первого солнышка -- взойдет солнышко, и роса высыхает". "Да и что вздумалось нам идти всем троим вместе? -- сказал третий.-- Утешать идти, так надобно одному быть, и не завидно ли будет нашим вдовушкам, если к одной приходят трое, а двум другим и по одному недостается? Разделимтесь, товарищи; кинем жребий, кому которую утешать достанется". Кинули жребий и отправились. "Кто пришел?" -- спросила неутешная вдова, та, у которой был вырезан деревянный болван. "Я".-- "Зачем ты пришел?" -- "Утешать тебя, прекрасная подруга друга моего".-- "Меня утешать? Какое мне утешение; вся моя утеха смотреть на изображение моего покойного мужа любезного, и -- плакать!" -- "Да чем смотреть на деревянного болвана, лучше посмотри на меня: ведь я очень похож на мужа твоего -- точь-в-точь покойник!" -- "Неужели? А я в горести моей и забыла об этом".-- Вдова отворила окошко, посмотрела на утешителя, в самом деле нашла в нем сходство с покойником, и долго плакали они вместе и разговаривали. На другой день показалось им, что лучше плакать в комнате, нежели в окошко на улицу, где всякий прохожий видит их неутешные слезы, а ведь люди такие злоречивые... На третий день они уж не плакали, а только сидели перед камином и горевали. Не знаю, холодно что ли стало им, камин надобно было растопить получше; сухих дров не случилось -- до того ли было этой бедной вдове -- думать о дровах! "Ах, если бы камин растопить,-- сказал утешитель,-- да жаль, дров-то нет".-- "А вот, кстати, болван моего милого покойника -- какое доброе, сухое дерево -- точно сам покойник мой! Он такой был добрый, что, конечно, порадуется, если и по смерти на что-нибудь пригодится". Взяли вдовушка с утешителем бедного болвана, раскололи его и растопили им камин.

Между тем другой утешитель старался утешить другую бедную вдову. В первый день она и в дом его не пустила; на другой день впустила, да только все плакала; на третий не плакала она -- засиделась что-то с утешителем -- заговорилась. Вдруг утешитель начал жаловаться на сильную боль в животе. Вдова встревожилась. Как пособить? "Ах! как жаль -- заторопился я идти из дома и забыл дома свой нос!" -- "Какой нос?" -- "Такой нос, который у меня всегда в запасе: один халдейский лекарь продал мне человеческий нос и велел, когда заболит у меня живот, прикладывать его к больному месту, этот нос, и боль проходит".-- "Неужели правда?" -- "Правда, и мало ли чудес в мире!" -- "Да разве это какой-нибудь заколдованный нос?" -- "Нет, просто нос, как все носы. Ах! если бы у тебя был какой-нибудь лишний нос..." -- "Жаль мне тебя, да только у меня, кроме моего носа, другого нет, а этот не хочется мне отрезать".-- "Да вот, кстати: твой покойник у тебя в доме, и нос у него цел?" -- "Кажется, и такой еще длинный".-- "Нельзя отрезать у него и отдать мне? Он такой был добрый -- при жизни позволял водить себя за нос, и так любил меня, что, верно, не откажется после смерти ссудить меня своим носом. Ведь ему все равно, с носом и без носа, а если я умру, что ему за радость?" -- "В самом деле!" -- Вдова побежала, отрезала у покойника нос, и покойник не рассердился, и утешитель вылечился. После этого вдова подумала: "Теперь не сердится мой покойный муж, что у него носа нет, но не вздумал бы потом рассердиться за это",-- и велела она его похоронить.