Борис Васильев: Князь Святослав

– Старик!..

Священник тотчас же обернулся, а служка, съежившись от голоса, привыкшего повелевать, поспешно юркнул во двор.

– Великая княгиня!.. – Старик согнулся в низком поклоне. – Да будут благословенны стопы твои, приведшие душу твою в наш бедный храм…

– Замолчи, – досадливо отмахнулась княгиня. – Твоя сказка о непорочном зачатии, которую ты сладостно спел мне на этом месте, оказалась ложной, как и все ваше учение.

– Не гневайся на меня, великая княгиня, но Господь наш непорочно вызвал к жизни великого проповедника Иисуса Христа, дабы чрез это…

– Молчи! – прикрикнула Ольга. – Отвечай только тогда, когда спросят, если не хочешь лишиться языка.

Священник вновь склонился в глубоком поклоне. Княгиня Ольга хмуро размышляла, как начать разговор, столь важный для нее. Наконец решилась.

– Скажи, имеют ли право клясться твои христианки?

– Если не всуе…

– Нет! – крикнула княгиня. – Как они клянутся?

– Именем Матери Божьей Марии.

– А почему не именем самого Христа?

– Божья Матерь – заступница всех женщин. Она просит за них у самого Святого Сына своего.

– А если они нарушат эту клятву?

– Это невозможно, великая…

– Под пытками все возможно.

– Мучения открывают прямую дорогу к Престолу Божьей Матери. Отступничество ведет в ад.

– И они верят в эти басни?

– Они веруют, великая княгиня, – торжественно сказал священник, осенив себя крестным знамением. – Наша великая вера придает силы уверовавшим, и Божья Матерь предстает перед Сыном своим с мольбою о спасении уверовавшего.

Он говорил тихо, искренне и безбоязненно глядел на княгиню выцветшими от старости голубыми глазками. Ольга странно успокоилась и сама удивилась этому внезапно наступившему спокойствию.

– Значит, именем Божьей Матери? И она не позволит им преступить эту клятву?

– Да, великая княгиня. Это так.

– Ты дал мне ответ, старик, – задумчиво сказала Ольга. – Я… Прими мою благодарность.

И быстро вышла из храма.

Великая княгиня тщательно готовилась к отъезду. Прежде всего, следовало подумать, как скрыть начинавшую полнеть фигуру. Правители носили длинные широкие византийские одежды, и Ольга повелела сшить ей в дорогу платья с запасом, который можно было расставить на еще большую ширину. Ее сопровождала не только охрана, но и большая женская свита, в которой было много мастериц. И ехать она решила зимой, чтобы не трястись в колесном экипаже по разъезженным дорогам. И только продумав все это, она сказала Свенельду, что готова к решающему путешествию.

– Нет, не готова, – сказал он, выслушав ее.

– Почему же не готова?

– Что ты наденешь, когда пойдешь в скит?

– Мне сошьют платье. Простое платье из… – Ольга запнулась.

Воевода усмехнулся:

– Христианки бедны, моя королева. И платье твое должно отвечать этой бедности. Оно должно быть крапивяным, и я привез тебе сверток этой ткани.

– Но оно же… оно раздерет мою кожу!

– И очень хорошо. Христиане любят мучения, королева, и ты должна полюбить свои царапины.

– Я – дочь конунга русов!

– Я знаю, сколь нежна твоя кожа, дочь конунга, – улыбнулся Свенельд. – Она не выдержит ударов плетью палача, если кто-нибудь узнает, что ты родила после смерти своего супруга.

Княгиня промолчала, с трудом подавив вздох. Воевода своего вздоха скрывать не стал.

– А будет именно так, у нас много врагов. Потерпи сейчас, чтобы не страдать потом.

– Потерплю.

– Когда ширина твоих платьев перестанет скрывать твою стать, тебя найдет Неслых, я говорил тебе о нем.

– Но я мало знаю его.

– Достаточно того, что он – сын Берсеня. Он проводит тебя до христианского скита и обо всем договорится с монашками. Через месяц он заедет за тобой и увезет в Киев. Ребенка грудью не корми, чтобы легче его забыть.

– Но он будет жить?

– Прими в этом мою клятву, королева русов.

Ольга помолчала. Потом тихо повторила свой давний вопрос:

– Я когда-нибудь увижу его?

– Никогда. И не мечтай об этом. Пустые мечтания расслабляют, а нам надо хранить Русь для Святослава. Кстати, как он устроен в Летнем дворце? Надеюсь, так, как полагается завтрашнему великому князю?

– Я давно не видела его. Все собираюсь, собираюсь, а время все уходит и уходит.

– Уходит наше время, моя королева. Чтобы продлить его, тебе необходимо чаще посещать нашего сына.

– Какого? – помолчав, вдруг странно спросила она. – Который во дворце моего отца или того, которого я чувствую каждое мгновение?