Нина Молева - Княгиня Екатерина Дашкова

В то время как княгиня вернула меня к жизни, сама она, как только мы тронулись в обратный путь, стала чувствовать себя заметно хуже. Она стала менее разговорчивой, перестала шутить, что нередко делала в Коротове, чтобы поддержать наш дух, и словно ушла в себя. Она призналась, что отправила письмо своим друзьям-ученым в Академию Наук, интересуясь, как идут там дела, и несколько писем своим знакомым и некоему негоцианту в Англию. Из последнего я сделала вывод, что в душе княгиня надеялась на выезд за границу и мечтала оказаться на моей родине, которая так ее очаровала. Но на словах она не признавалась в своих мечтах, почти не упоминала о сыне и огорчилась все еще не устроенными долговыми обязательствами мисс Анастасии, которая стала капризничать я поговаривать о возможности снова поселиться в Петербурге. Мне кажется, того сердечного контакта, который был так необходим княгине, у матери и дочери не получалось и они даже начинали несколько тяготиться друг другом. Между тем княгиня часто обращалась мыслями к своей библиотеке в Троицком и говорила о необходимости ее пополнения, хотя это и требовало значительных трат. К тому же стало известно, что московский дом княгини и подмосковная потребуют немалых сумм на восстановление, так как сразу же после ссылки княгини в них были расквартированы по сто солдат и унтер-офицеров, которые сильно попортили мебель, отделку комнат и истопили весь запас дров, хотя княгиня доставила из имения три тысячи бревен. Состояние подмосковной было таково, что граф Александр Романович советовал княгине просто расстаться с этим уголком, чтобы не рвать себе сердца понесенными ущербами. Княгиня и сама сомневалась, что император разрешит ей когда-нибудь жить в Москве, ссылаясь на его злопамятность. В таком случае расставание с подмосковной станет естественным, не говоря о том, что позволит оплатить по-прежнему поступающие от князя Павла долги. Княгиня тяжело переживает, что князь совершенно равнодушен к хозяйству и склонен к тратам, которых не позволяет ему его доход. Она даже призналась мне, что ее удерживает при жизни прежде всего необходимость позаботиться о материальном благосостоянии князя Павла, супруга которого также во многом способствует расстройству его хозяйства.

— Андрей Львович, вы не раскроете мне секрета пристрастия государя к молодому князю Дашкову? Государь приглашает князя Павла Михайловича ежедневно к обеденному столу и бывает расстроен, если служебные обстоятельства мешают Дашкову занять свое постоянное место. Откуда родилась эта привязанность? Вам, как старому воспитателю государя, это проще предположить, чем мне.

— Мне кажется, государыня, здесь сошлось несколько обстоятельств, из которых едва ли не первое, что князь Дашков уклонился от возможности стать флигель-адъютантом и, чтобы положить конец подобной перспективе, даже решил поспешно жениться.

— Соответствует ли это действительности, барон?

— Если даже и не совсем, дело было представлено государю именно таким образом, и государь оценил принципиальность молодого человека. Кроме того, он никак не поддерживает отношений со старой княгиней, против которой государь действительно очень настроен.

— Не поддерживает отношений с матерью? Может ли такое быть? Но это же ужасно!

— Они не виделись много лет, с тех пор, как князь вступил в брак без материнского благословения и обманул доверие старой княгини.

— В конце концов, княгиня могла бы не встречаться с невесткой. В этом нет ничего удивительного, но родной сын!

— Вот и теперь, когда княгиня оказалась в ссылке, князь не приехал ее проводить и ограничился присылкой своего офицера, чтобы узнать об обстоятельствах ее жизни.

— А теперь даже не думает хлопотать о том, чтобы вернуть матери свободу!

— Нет, государыня, я должен восстановить справедливость. Князь Дашков действительно не решается обратиться с подобной просьбой к императору, но он неоднократно просил это сделать великого князя Александра Павловича.

— И что же?

— Великий князь отвечает достаточно туманными обещаниями.

— Боюсь, что мои слова не смогут повлиять на сына. Он чрезмерно осторожен и не столько боится, сколько не хочет вызывать отцовского гнева. Впрочем, князь Дашков обращался и ко мне в присутствии Екатерины Ивановны Нелидовой. Мы тоже не могли ему обещать что-либо определенное.

— И тем не менее, государыня, мне есть чем вас порадовать. Князь Алексей Куракин уже ранее сообщил Дашкову, что государь хочет его наградить пятью тысячами душ крепостных. Дашков попросил этот щедрый дар императора заменить на свободу для своей матери, и император согласился. Куракин сообщил об этом Дашкову под секретом, так как император хотел сам сделать сюрприз своему любимцу. Но сегодня перед вахтпарадом Дашкову было официально заявлено о милости императора. Он хотел броситься перед императором на колени, но его величество обнял Дашкова, и тогда князь, совершенно потеряв от радости рассудок, сжал государя в своих объятиях и поднял его высоко в воздух. Оба плакали.