Эдуард Макаревич - Филипп Бобков и пятое Управление КГБ - след в истории

– Мне казалось, что применительно к первой и главной стране социализма – СССР – та ситуация, которую описал Мольнер, невозможна. Но его выступление постоянно вспоминалось, когда в СССР шла горбачевская «перестройка». Государство убивали, находясь в здравом уме и твердой памяти, первые лица страны и их ближайшие соратники, – аналогов такому событию в истории нет. Не могу утверждать, были ли они агентами, но то, что их действия, в конечном счете, совпали с планами политиков и спецслужб, – очевидно.

То впечатление от выступления В. Мольнера было настолько сильным, что стереть его в памяти не может даже время. Бобков не раз возвращался к нему в годы перестройки. Что делать органам безопасности, если государственный деятель пошел путем, наносящим вред безопасности страны, самому существованию государства?

Здесь вспоминается художественный фильм «Великий гражданин», поставленный режиссером Фридрихом Эрмлером в 1938 году. Эрмлера Бобков знал, и тот в свое время рассказал, как снимался этот фильм, какую роль в его постановке сыграл Сталин. Эрмлер в начале своей взрослой жизни работал в органах ЧК. Слава к нему пришла, когда в 1932 году на экраны вышел снятый им фильм «Встречный». То, что он был талантливый режиссер, человек бескомпромиссный, верный социализму, притягивало к нему людей.

Так что же рассказал Эрмлер и как фильм «Великий гражданин» мог соотносится с ситуацией, обрисованной Мольнером?

И здесь надо вспомнить такого коммунистического теоретика, как Антонио Грамши, который в 20-е годы прошлого века возглавлял компартию Италии.

На чем держится власть господствующего класса? Оказывается, как считал А. Грамши, не только на насилии, но и на согласии. А согласие не есть однажды (сразу после взятия власти) достигнутая величина. Как раз это и недооценивали коммунистические руководители. Согласие – величина меняющаяся, динамичная. Поддержание согласия требует непрерывных усилий. Достичь согласия или подорвать его можно постоянным влиянием на «культурное ядро» общества, то есть на «элитарную интеллигенцию». Стабильность «ядра», достигнутая коллективной волей, создает то самое согласие, которое цементирует общество. А вот если раскалывать «ядро» регулярным воздействием маленьких идеологических «диверсий», можно достичь революционных изменений в сознании элиты. И власть зашатается.

Если обратиться к истории политической борьбы в Советском Союзе в конце 20-х и особенно в 30-х годах XX века, можно найти подтверждение теоретическим постулатам Грамши.

Сталин считал, что своими постоянными политическими выпадами Л. Д. Троцкий, Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, Н. И. Бухарин, А. И. Рыков, Г. Л. Пятаков и К. Б. Радек пытались расколоть партию, правящую элиту. У Сталина и его единомышленников была одна политическая позиция, у этих людей – иная. В историографии сталинский курс нередко именуется «новым революционным курсом» [3]. Это оказался курс на создание сильного национального государства на экономической основе социализма. Сталин считал, что можно построить социализм в одной стране, что означало бы приспособление социализма к национальным интересам, особенностям, менталитету России и других республик, объединенных в Советский Союз. С самого начала этот курс был нацелен на создание собственной тяжелой промышленности, крепкой обороны, на развитие собственной науки и культуры.

Марксистская, интернациональная идеология теперь дополнялась национальной идеологией, связанной с историей становления императорской России (Сталин особо подчеркивает историческую роль К. Минина и Д. Пожарского в изгнании поляков из Московского Кремля в 1612 году, в укреплении независимости российского государства).

Тогда, в середине 30-х годов, попали в опалу историки школы академика М. Н. Покровского, отстаивавшие принципы классовой борьбы во взгляде на историю России, и получили поддержку ученые и деятели искусства, видевшие исторический путь России как развитие государственности [4]. Менялось содержание учебников истории, на экраны страны выходили фильмы об исторических деятелях России.

Что проповедовали Троцкий и его соратники-последователи, как левые, так и правые? Эклектику идей, среди которых главной была теория «перманентной» революции. Была и идея продолжения «новой-старой» экономической политики с частным производством, крепким хозяином, с концессиями для западных миссионеров, с сырьем для Запада, с развитием легкой и пищевой промышленности. И все это под бухаринским лозунгом: «Обогащайтесь!».