Льюис Уоллес: Падение Царьграда. Последние дни Иерусалима

Но он молчал. По-видимому, он считал разговор слабостью, от которой следовало воздерживаться. Наконец, отогнав от себя приятные мысли, очевидно, занимавшие его в эту минуту, он открыл сверток и вынул из него высохший и пожелтевший, как лист сикомора, пергамент. На нем были видны странные письмена, вроде геометрических фигур. Неизвестный внимательно прочел этот таинственный документ и с довольным выражением лица спрятал в сверток, который застегнул на пряжки и положил под подушку. Очевидно было, что дело, которое он предпринял, шло по его желанию. Затем он дотронулся пальцем до негра. Тот нагнулся вперед всей своей громадной фигурой и поднес ко лбу обе руки, ладонями наружу. Все его лицо выражало напряженное внимание, и он весь как бы обратился в слух. Но господин не сказал ни слова, а только указал рукой на одного из спавших. Негр встал, разбудил его и снова занял прежнее место. При этом обнаружились его гигантские размеры. Он, как Самсон, мог бы легко поднять и перенести ворота Газы, но к его громадному росту и силе прибавлялись еще мягкость, ловкость и грация кошки.

Разбуженный невольник вскочил и почтительно приблизился. Трудно было определить его национальность, но по сухощавому лицу, горбатому носу, желтоватому цвету кожи и небольшому росту он походил на армянина. Выражение его лица было приятное, умное. Неизвестный сделал ему знак пальцами, и он поспешил исполнить полученное приказание. Спустя несколько минут он привел шкипера, коренастого, с красным глупым лицом и растопыренными ногами. Остановившись перед господином, матрос спросил на греческом языке:

— Вы послали за мной?

— Да, — отвечал неизвестный на том же языке, но с лучшим произношением. — Где мы?

— Если бы не такая тишь, то мы были бы уже у Сидона. Часовой доложил мне, что горы уже в виду.

Неизвестный задумался и потом спросил:

— Когда мы можем достичь города на веслах?

— В полночь.

— Хорошо, слушай меня внимательно. В нескольких стадиях от Сидона находится небольшая бухта в четыре мили в поперечнике. Две речки впадают в нее с обеих сторон. Посредине на берегу находится источник пресной воды, который в состоянии поддержать жизнь нескольких поселян с их верблюдами. Вы знаете эту бухту?

— А вам, по-видимому, хорошо известен весь берег? — фамильярно заметил шкипер.

— Вы знаете эту бухту? — повторил пассажир.

— Я слыхал о ней.

— Можете вы найти ее ночью?

— Я постараюсь.

— Хорошо. Войдите в эту бухту и высадите меня на берег в полночь — я не остановлюсь в городе. Посадите людей на все весла. Потом я дам вам дальнейшее приказание. Помните, что меня надо высадить на берег в полночь и в том месте, где я укажу.

Сделав эти распоряжения, пассажир снова растянулся на своем ложе и приказал знаком негру махать над ним опахалом.

Шкипер оказался пророком. Судно стояло в бухте около полуночи, судя по звездам на небе.

Неизвестный был очень рад и сказал ему:

— Я доволен вами. Теперь приблизьтесь к берегу. Не пугайтесь, здесь нет подводных камней, но не бросайте якоря и спустите лодку.

На море была та же тишь, и под мерные удары весел судно тихо двигалось вперед, пока нос его не врезался в песок. Тогда шкипер приказал спустить лодку и доложил господину, что все готово. Последний знаками приказал невольникам спрыгнуть в лодку, а за ними с ловкостью обезьяны последовал негр. Кроме людей, в лодку поместили три узла, заступ, лом, пустой мех для воды и корзинку со съестными припасами. Наконец к трапу подошел неизвестный.

— Теперь, — сказал он, обращаясь к шкиперу, — идите в город и оставайтесь там до завтрашней ночи, но старайтесь не обращать на себя внимания. К утренней заре будьте здесь, я вас жду.

— А если я вас здесь не застану?

— Так, ждите, пока я не явлюсь…

С этими словами он спустился в лодку, и негр, приняв его на руки, как ребенка, осторожно посадил на скамью. Вскоре они достигли берега и, высадившись, остались там, а лодка вернулась к судну, которое тотчас же ушло в море.

Распределив багаж между невольниками, неизвестный повел их в путь. Перейдя Сидонскую дорогу, они углубились в горы. Мало-помалу им на глаза стали попадаться все чаще и чаще старинные развалины, остатки колонн и мраморных капителей, глубоко засевших в песке. При мерцании звезд они светились каким-то роковым образом. Очевидно, они приближались к той местности, где некогда возвышался старинный город, вероятно, предместье Тира, который представлял одно из чудес света и царил над морем.