Льюис Уоллес - Падение Царьграда. Последние дни Иерусалима

— Четыре человека.

— О Аллах! — воскликнул шейх, подняв руки. — Зачем тебе четыре верблюда под верх и двадцать вьючных для четырех человек?

— А разве ты хочешь, чтобы я явился с пустыми руками в святейший из городов и ничего не роздал бедным? — отвечал спокойно чужестранец.

Наконец нашелся поставщик, который взялся устроить все, что было нужно, и на четвертый день своего прибытия в Эль-Катиф князь Индии сошел на берег и осмотрел приготовленный для него в окрестностях города паломнический стан, состоявший из четырех палаток, а также приведенных лошадей и верблюдов. За все была уплачена уговоренная плата, и тридцать нанятых им слуг, из которых десять были вооружены, немедленно приступили к выгрузке из судна багажа и распределению его по верблюдам. Палатку, предназначенную для князя Индии, выкрасили снаружи в зеленый цвет, а внутри разделили ее на два помещения: приемную и спальню, украшенные диванами, коврами и драгоценными шалями.

Наконец все было готово и оставалось только назначить день для отбытия, но об этом дне князь Индии никому не сообщал, так как он был, по-видимому, человеком необщительным и любившим одиночество.

Однажды вечером князь Индии сидел перед своей палаткой. Солнце закатилось, на небе уже виднелись звезды. Верблюды спали, вытянув свои длинные шеи, а часовые, расставленные вокруг стана, так же как все слуги князя Индии, творили вечернюю молитву, обращая свои лица к Мекке. Их господин также молился и делал те же движения, как правоверные мусульмане, но его молитва была совершенно иная.

«О Господь Бог Израилев, — говорил он про себя, — все окружающие меня молят о жизни, а я молю Тебя о смерти Я искал ее на море и не нашел, а теперь я пойду в пустыню навстречу ей. Но если мне суждено жить, о Господи, то даруй мне счастие служить во славу Твою… Тебе нужны орудия добра, и прими меня в число их. Дозволь мне совершить великие дела во славу Твою и тем заслужить блаженный покой. Аминь».

Окончив молитву, он встал и начал ходить взад и вперед перед своей палаткой, скрестив руки за спиной и опустив голову на грудь.

В эту минуту к палатке подошел шейх и, низко поклонившись, сказал:

— Князь, завтра на рассвете караван отправится в путь.

— Хорошо. Мы готовы, можешь идти.

— Князь, сегодня пришло судно из Гормуза на восточном берегу и высадило целую толпу нищих.

— Хорошо. Я сейчас раздам им часть того продовольствия, которое ты нагрузил на верблюдов.

Шейх покачал головой:

— Если бы они были нищие, то это еще не беда. Аллах милостив ко всем существам, но они заражены желтым воздухом, и они вынесли на берег четыре мертвых тела, а одежду с мертвецов продали в лагерь паломникам.

— Ты, значит, боишься, чтобы мы не занесли чуму в Каабу? Не тревожься, все в руках Аллаха. Помни, что молитва — хлеб веры.

На следующее утро при восходе солнца караван числом в три тысячи душ выступил в поход, и князь Индии занял место в последних его рядах.

— Отчего ты, князь, идешь позади всех? — спросил шейх и услышал в ответ:

— Аллах благословляет тех, кто подбирает отсталых и мертвых, на которых не обращают внимания люди, гордо идущие впереди.

Шейх передал эти слова всем паломникам, и они единогласно воскликнули:

— Да будет благословенно имя князя Индии!

Вместе с караваном паломников князь Индии посетил Медину, где он исполнил все обряды, обязательные для правоверного в мечети пророка, а оттуда прибыл 6 сентября в долину Эль-Зариба, бывшую с незапамятных времен сборным местом для всех караванов, так как оттуда оставался только один день пути до священного города.

Раскинув палатки на возвышенном месте, князь Индии позвал около полудня своего проводника и приказал привести нескольких брадобреев для превращения, согласно правилам, установленным самим пророком, его самого и свиты в настоящих паломников, достойных вступления в Мекку. Прежде всего были подвергнуты омовению и посыпаны мускусом волосы, усы, руки и все тело верующих, а затем надеты на них белая одежда без швов и сандалии. Вся эта церемония сопровождалась молитвами, а когда все было окончено, то каждый, обратившись лицом к Мекке, произнес древнюю молитву посвящения себя Аллаху. Князь Индии наравне со всеми совершил этот обряд, а затем, усевшись на ковре, положенном перед палаткой, стал ждать прохода караванов.