Александр Кравчук - Нерон

Поражение Виндекса и позиция Вергиния в действительности усложнили положение Нерона. Оказалось, что никто не хочет видеть в нем императора. Виндекса можно было считать галлом и его движение рассматривать как проявление антиримских настроений. Но Вергиний и его легионеры были чистокровными римлянами! И что важно, теперь против Нерона выступало не сборище штатских лиц, но большая, дисциплинированная, прекрасно обученная, хорошо вооруженная армия, состоящая из нескольких рейнских легионов.

Такой поворот событий ужаснул и Гальбу. Ведь было заявлено: Вергиний не допустит, чтобы кто-то добивался власти без предварительного согласия сената, его же солдаты полны решимости признать императором только своего командира — либо вернуться под власть Нерона!

Гальба направил Вергинию письмо с предложением о совместных действиях, сам же предусмотрительно удалился со своими приближенными в город Клувий, чтобы там ожидать дальнейшего развития событий. Он был полон самых мрачных предчувствий.

16 июня, незадолго до захода солнца, перед домом Гальбы в Клувии остановился его вольноотпущенник Ицел, но прислуга у дверей не хотела впустить пришельца. Он, однако, кричал, что прибыл прямо из Рима с известиями первостепенной важности. Когда же наконец он смог предстать перед своим господином, то объявил:

— Восьмого июня тебя провозгласили императором. Сначала преторианцы, потом и сенаторы. После этого по городу разнеслась весть, что Нерон мертв. Я не поверил этому, побежал и увидел труп собственными глазами. Это случилось девятого июня. Весь путь из Рима я сюда проделал за семь дней!

Окончательно погубил Нерона префект преторианцев Нимфидий Сабин, человек с темным прошлым и большим честолюбием. Его мать была дочерью вольноотпущенника Каллиста, некогда влиятельного при Клавдии. Она якобы приглянулась императору Калигуле, плодом этого романа был именно Нимфидий. Это утверждал он сам, ссылаясь на некоторое сходство с безумным императором в осанке, чертах лица и взгляде. В юности Нимфидий служил офицером в придунайском легионе. Потом возвратился в Рим, где при раскрытии заговора Пизона ему представился счастливый случай оказать некоторые услуги императору. Наградой за это явились консульские регалии и должность префекта преторианцев вместо отстраненного и убитого Фения Руфа. Как кадровый офицер Нимфидий сумел завоевать огромный авторитет среди преторианцев, совершенно подорвав значение своего коллеги, бывшего коневода Тигеллина. Весной 68 года, когда отовсюду стали поступать мрачные вести, Тигеллин вообще отошел от двора и вопросов политики. Он отдавал себе отчет в том, что ничего хорошего его не ждет, даже если бы Нерон сумел удержаться на престоле, что, впрочем, крайне сомнительно.

Нимфидий в этой небезопасной ситуации повел себя иначе. Он не бежал и не отчаивался, хотя знал, что может стать одной из первых жертв бури. Он считал, что у него есть только один путь к спасению: самому содействовать гибели Нерона. Здесь, однако, возникал вопрос: чью сторону принять? Вергиний сам отказался стать императором, возможно, он даже помышлял о восстановлении республики. Это не устраивало ни Нимфидия, ни преторианцев. Гальба в Испании располагал небольшими силами — всего лишь двумя легионами, однако сенат был о нем хорошего мнения, а кроме того, он был в преклонных летах, что предвещало быструю его смерть и новую политическую борьбу за престол.

Итак, Нимфидий решил поддерживать Гальбу. Но это решение префекта преторианцев еще не означало, что его поддержит весь римский гарнизон. Преторианцы уже издавна были связаны с династией Юлиев-Клавдиев. Избранные из избранных, они всерьез относились к своей присяге на верность. На власть Нерона они не могли пожаловаться. Правда, некоторые офицеры втайне были уязвлены и полны презрения к императору-актеру, но простые солдаты сохраняли ему преданность. Следовало как-то оторвать от властителя эти девять тысяч воинов. С этого момента судьба Нерона, лишенного вооруженной поддержки в столице, будет решена окончательно.

Нимфидию помог сам Нерон. Напуганный изменой своих западных наместников, Нерон решил искать спасения на Востоке, который всегда обожал. Он думал в первую очередь о Египте. Это не было безрассудством, ибо греки — жители Египта относились к Нерону иначе, нежели население Италии. Они видели в нем друга эллинов, который вернул Греции свободу; защитника провинций, сурово пресекающего злоупотребления наместников; врага иудеев, приказавшего опустошить их страну огнем и мечом.