Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Книга первая

Сварив чашку кофе, он вышел на террасу. День был жарким, кошка потерлась об его ноги. Теодор, добродушно, почесал ее за ушами. Он любил животных:

– В Цюрихе можно собаку завести…, – он блаженно закрыл глаза, – дом с участком. Марта порадуется. Будем ездить в горы, кататься на лыжах. Они к зиме из Москвы вернутся, непременно, – Анна и Марта из Нью-Йорка отправлялись в Гавр. В порту их ждал советский сухогруз. Анну вызывали в Москву, для доклада.

– Марту в пионеры примут, – весело подумал Янсон. Потушив папиросу, он поднялся. Пора было ехать в «Эксельсиор», за женой. Теодор приготовил ей маленький подарок.

Портье в гостинице «Эксельсиор» гадал, каким окажется муж сеньоры Рихтер и не ошибся в своих ожиданиях. Заехав за женой на такси, коммерсант не стал отпускать машину, посмотрев на золотой ролекс:

– Мы торопимся, у нас дела в городе.

Сеньор Рихтер носил отличный, льняной костюм, галстук, и золотые запонки. Пахло от него мужским одеколоном, Floris of London. Портье поклонился, принимая у сеньоры Аны записку в гостиничном конверте:

– Для моего друга. Его зовут сеньор Диего, – объяснила женщина, – он зайдет ближе к вечеру. Всего хорошего, большое спасибо, – горничная принесла портье чаевые, оставленные сеньорой Рихтер для персонала. Постоялица оказалась щедра. Портье проследил, как швейцар распахивает дверь для пары:

– Надеюсь, она вернется. Очень приятная гостья.

В записке Анна изменила почерк. Нельзя было оставлять хоть какие-то следы их пребывания в Мехико.

– Куда мы едем? – лукаво спросила Анна, вытянув ноги в парижских туфлях, откинувшись на спинку сиденья. Муж улыбался:

– Сначала пообедаем, а потом тебя ждет подарок. Пакетбот отплыл в Нью-Йорк, не беспокойся за вещи. Все в полном порядке.

Анна ласково пожала его руку. Они давно привыкли к легким разговорам в такси, гостиничных номерах, или ресторанах. Важные вещи они обсуждали дома, на прогулке в парке, или плавая в океане. Терраса ресторана в парке Чапультепек выходила на один из прудов, здесь подавали местную кухню. Анна, за тарелкой чили, сказала:

– Я буду скучать в Европе по такой еде, милый. В Швейцарии вряд ли ее найдешь.

Теодор вспомнил иранский плов, который они с Раскольниковым и Орджоникидзе ели на Каспии:

– Думаю, в Цюрихе можно купить кое-какие специи. Хотя с нашей родной, немецкой стряпней, ничто не сравнится.

В парке было немноголюдно, официант ушел, принеся заказ. Ландесгруппенляйтер Далдорф находился за пять тысяч миль отсюда, в Буэнос-Айресе. В цветах, стоявших на столе, вряд ли спрятали микрофоны. Теодор и Анна все равно, не могли себе позволить хотя бы намеком, или оговоркой, что-то выдать.

Нельзя было доставать и блокнот. Янсон хорошо знал, как развивается оптическая техника. Ближайшие деревья росли метров за двести. Кто угодно мог оказаться в развилке ветвей, с биноклем и фотоаппаратом. Он отпил испанского вина:

– Когда мы окажемся в Европе, можно будет навестить пляжи Средиземноморья.

Теодор иногда ловил себя на том, что они с Анной говорят фразами из учебников иностранных языков.

Жена, понимающе, опустила черные, длинные ресницы.

В саквояже Теодора лежали пистолеты, маленькие Walther PPK, калибра 7, 65. Оружие продавалось свободно, ничего подозрительного в револьверах не было. В аргентинских паспортах супругов Рихтер стояли американские и европейские визы. В Буэнос-Айресе, Рихтеры близко сошлись с дипломатами, приглашая их на званые обеды. Визы они получили за один день, без лишней волокиты. Американский посол был их другом по яхт-клубу. С англичанами Теодор ездил на охоту, в Анды и занимался поло. Рихтеры хорошо держались в седле, объясняя, что в Юго-Западной Африке привыкли к долгим конным прогулкам. Стреляли они отменно, а сеньор Рихтер получил лицензию пилота-любителя, в аэроклубе Буэнос-Айреса.

Незаметно, посмотрев на мужа, Анна вспомнила теплый, майский вечер, в Веракрусе, огоньки кораблей на рейде, свежую воду Карибского моря. Искупавшись, они сидели на белом песке. Анна обхватила руками колени. Она надела американский костюм для плавания, из черного нейлона, с обнаженными плечами. Мокрые волосы женщина скрутила в тяжелый узел. Анна отлично держалась на воде. На Каспии, в Энзели, во время боя с англичанами и белогвардейцами, корабль, где Анна служила комиссаром, получил пробоину. Она прыгнула в море, с десятиметровой высоты, и спасала не умевших плавать краснофлотцев.

Они молчали, передавая друг другу папиросу, глядя на пустынную воду. На востоке поднималась бледная, небольшая луна.