Михаил Петров - Румянцев-Задунайский

Мальчишки, радуясь теплу, устраивали запруды, кидались снежками. Гомон не стихал до позднего часа. Да что мальчишки! Теплу радовались все. Кучера давно уже избавились от тулупов, восседали на козлах повозок налегке, аккуратно подпоясанные, с шапками, сдвинутыми на затылок, — лихие, веселые, голосистые…

Наступление весны, казалось, не замечали только в кирпичном двухэтажном доме на Мойке. В этом доме умирал современник Петра Великого, генерал-аншеф, кавалер многих орденов, граф Российской империи Александр Иванович Румянцев.

До самого Крещения Александр Иванович чувствовал себя хорошо: ездил в сенат, в коллегии, бывал на приемах у государыни. И вот, на тебе, — свернуло за несколько недель. В салонах богатых вельмож, знавших заслуженного человека, гадали: уж не сын ли довел его до этого?

Супружеский союз молодого Румянцева с княжной Голицыной вызвал в Петербурге немало толков. Многие выражали удивление; что заставило такого богатого, красивого и вроде бы неглупого полковника предложить руку перезрелой девице? Расчет? Конечно, без расчета не обходится ни один брак. Но много ли Румянцев выгадал? Приданое княжны Голицыной не шло ни в какое сравнение с тем, что он мог получить, женившись на дочери покойного Волынского. Может быть, его толкнуло на такой шаг желание упрочить положение в свете? Род Голицыных древний, знатный, войти с ним в родственные отношения — значит на всю жизнь обрести надежную опору. Но если у Румянцева имелись такие расчеты, то ему опять-таки выгоднее было жениться на Волынской, которая по крови, хотя и отдаленно, имела отношение к самой царской фамилии. Недаром судьбой этой невесты занималась государыня Елизавета Петровна.

Царедворцы пожимали плечами: странный, непонятный человек этот молодой Румянцев! Все у него не как у других; и офицерскую службу несет не так, как положено, и порядки в полку заводит какие-то особые. И вот теперь этот непостижимый уму брак!..

Старый граф не придавал значения дворцовым пересудам. Сам он не возражал против выбора сына. Конечно, если бы в тот раз Петруша послушался родительского совета и женился на Волынской, оно бы покойней было. Но коли так случилось, он согласен и с этим выбором. Невеста как невеста. И ничего, что старше Петруши. Зато умна, сердце доброе имеет, да и по красоте — любая девка померкнет с нею рядом. К тому же — из семьи хорошей. Хоть отец, хоть дядя — лучшими помощниками государя были. С отцом ее он, Александр Иванович, имел даже дружбу. Сколько раз в одной компании с государем пировали! Добрый был полководец. Под стать самому Шереметьеву [9] Шереметев Борис Петрович (1652–1719), один из сподвижников Петра I, генерал-фельдмаршал, граф. Участвовал в Крымских и Азовских походах; во время Северной войны командовал корпусом в Прибалтике и Померании. .

После свадьбы молодые пожили вместе чуть больше двух месяцев, потом Петр Александрович отбыл в свой полк и больше не вернулся: с наступлением лета отправился в составе корпуса Репнина в заграничный поход.

С того момента как русские полки вступили в Европу, событие это стало в Петербурге главной темой разговоров. От Репнина ждали победных реляций. Великий канцлер Бестужев-Рюмин был уверен в успехе. На обеде, устроенном ее величеством, он заявил, что появление на Рейне нашего войска заставит противников Марии Терезии согласиться на мир еще до того, как с нашей стороны загремят пушки.

Опытный дипломат не ошибся в своем предвидении. Вступление русских во Франконию вызвало замешательство в стане противника. Армиям Пруссии, Испании и Франции, смертельно уставшим от затянувшейся войны, не очень-то улыбалась перспектива сражения со свежими силами. При создавшемся положении для них разумнее было попытаться выйти из войны с почетом пусть не победителями, но и не побежденными.

Переговоры начались в городке Ахен. Они продолжались до 18 октября 1748 года и закончились подписанием мирного договора. Противники Марии Терезии признали наконец за ней право на австрийский престол, выторговав взамен для себя кое-что из ее владений. Австрия вынуждена была уступить Испании итальянские герцогства Парму, Пьяченцу и Гуасталлу. Силезия почти целиком отошла Пруссии. Таким образом, австрийское наследство, стоившее государям моря крови их верноподданных, было поделено «по чести и совести». В Европе воцарилась тишина.

Когда весть о заключении Ахенского мира дошла до Петербурга, старый граф Румянцев был еще на ногах, он даже участвовал на пиру, устроенном двором в честь этого события. А потом случилось то, о чем он боялся думать, что с некоторых пор сидело в нем смутным ожиданием. Однажды утром он собрался ехать в военную коллегию, но вдруг почувствовал себя плохо. В голову словно ударило чем-то. С трудом вернулся он в свою комнату и прилег на оттоманку. Думал, полежит немного и пройдет. Но боль в голове не проходила. К полудню ему стало еще хуже.