А. Солнцев-Засекин - Побег генерала Корнилова из австрийского плена. Составлено по личным воспоминаниям, рассказам и запискам других участников побега и самого генерала Корнилова

Есть еще одно, чего я стремился бы достигнуть, – это передать все, чему я был свидетелем, не подвергая свои воспоминания литературной обработке и не гонясь за занимательностью их для читателя. Мне кажется, что даже при таком стремлении с моей стороны мои воспоминания могут показаться людям другого поколения, жившим в более спокойное время, несколько фантастическими, но это уже не моя вина, если действительная жизнь бывает иногда фантастичнее любого романа и написанный сухим канцелярским языком послужной список генерала Корнилова или Маркова [1], кажется, должен порою звучать как эпическая поэма.

О побеге генерала Корнилова из австрийского плена мне приходилось уже делать публичные доклады во времена Добровольческой армии [2], когда летом 1919 года, находясь в тылу армии на излечении в одном из лазаретов города Кисловодска, переполненного тогда недорезанной русской буржуазией, я читал лекции на эту тему в присутствии бывшего тогда главнокомандующим генерала Деникина [3], всех казачьих атаманов и высших начальствующих лиц Вооруженных сил Юга России [4], а также семьи покойного генерала Корнилова, вдовы генерала Алексеева [5]и В. Я. Колчака – двоюродного брата Верховного правителя [6].

Мне несколько раз тогда пришлось повторить эту лекцию по предложению отдела пропаганды, а по просьбе военного губернатора Терско-Дагестанского края [7]генерал-лейтенанта Невадовского [8]и начальника штаба скаутских организаций [9]Северного Кавказа барона де Лорг прочесть ту же лекцию для учащихся средне-учебных заведений края и бойскаутов, которые были специальными поездками доставлены на мою лекцию из Пятигорска, Железноводска, Ессентуков и Минеральных Вод. По просьбе генерала Шкуро [10]я читал те же лекции донским казакам его корпуса [11].

Но у меня остались только воспоминания о минутах триумфа, а все записки и заметки, набросанные для лекций и заготовленные для дочери генерала Корнилова – Натальи Лавровны Корниловой, пропали у меня в хаосе Гражданской войны.

Между тем полная картина становящегося полулегендарным побега Корнилова из плена мне более известна, чем кому-либо другому, даже принимавшему в побеге несравненно большее участие, чем я сам, так как я разыскивал и расспрашивал других участников побега, чтобы их воспоминаниями увеличить свои сведения о побеге, восполнить то, что не мог знать я лично. Таким образом отрывочные и разрозненные сведения систематизировались и пополнили друг друга.

Я один из всех участников в организации побега Корнилова, который после – в России – встретился с ним и слышал от него лично воспоминания о тех подробностях побега, которые могли быть известны только ему.

Перед публичным чтением мною лекций о побеге я предварительно читал их на дому дочери генерала Корнилова, которая их как бы корректировала и дополняла теми воспоминаниями, которые сохранились у нее от рассказов отца. Мне невольно вспоминается жаркий летний день, утонувшая в зелени вилла, идущая по золотой от солнца аллее жена Деникина с грудным ребенком на руках, а рядом со мною на веранде с распущенными длинными до колен волосами задумчиво слушает меня дочь генерала Корнилова, Наталья Лавровна – Наташа Корнилова, как ее звала за глаза вся Добровольческая армия – теперь жена генерала Шапрон дю Ларре [12], первого офицера, записавшегося в Добровольческую армию 2 ноября 1917 года…

И теперь, когда я стараюсь восстановить в памяти содержание читанных когда-то мною лекций, я пользуюсь записанными воспоминаниями и устными рассказами главного помощника Корнилова по побегу из плена – Францишика Мрняка, осужденного когда-то на смерть австрийским военным судом [13]. И в моей памяти невольно встают маленькие, бедно обставленные комнаты, плач грудного ребенка, улыбающаяся старушка-мать Мрняка с такими мелкими, уютными морщинками у уголков глаз, радушно провожающая меня до дверей…

И мне кажется, что моя обязанность рассказать все, что я знаю об этих людях, о трудностях того героического побега из вражеского плена, одним из организаторов которого пришлось быть мне самому.

Вряд ли кто из людей нашего поколения не помнил героической эпопеи обороны генерала Корнилова при его взятии в плен.

Оставленный прикрывать со своею дивизией отход наших армий при Горлицком прорыве [14], Корнилов отходил с последними нашими частями, выдерживая тяжелые арьергардные бои. Дважды раненный в руку и ногу в этих боях, но оставшийся в строю, он шел в последней цепи .